"Сергей Казменко. Напрягите воображение" - читать интересную книгу автора

поводу. И вот из-за всего этого он, боевой адмирал, один из тех, на ком
держится могущество Земли, кому человечество обязано расширением сферы
жизненных интересов людей до размеров всей Галактики - он вынужден терпеть
присутствие этого чудища в своей боевой рубке и думать при этом, как бы,
не дай бог не нарушить какого-либо из пунктов протокола. Проклятье, да и
только!
Адмирал обернулся и бросил быстрый взгляд на Союзника. Тот с утра не
изменил положения, устроившись в одном из кресел третьего ряда. Возможно,
он попросту спал. Протоколом, по крайней мере, это не оговаривалось, и
потому не давало адмиралу оснований для претензий. Рядом с креслом стоял,
пожирая начальство глазами, рядовой с пузырьком талька в руках. Брюки его,
как и весь пол вокруг Союзника, были усыпаны белым порошком. Абсолютно
необходимая мера - иначе кто-нибудь мог бы прилипнуть к одному из следов
дорогого Союзничка. Рядовой, пожалуй, даже несколько перестарался, но у
него были на то веские причины. Его предшественник сегодня утром получил
десять суток карцера за то, что кто-то из старших офицеров расквасил себе
нос, наступив на след Липучки. Будь моя воля, подумал адмирал, вновь
поворачиваясь к пульту, эти Союзнички сидели бы закупоренными в бутылках и
вылезали бы оттуда лишь в случае необходимости что-нибудь склеить. Иной
пользы от них адмирал не видел. Но такие мысли, конечно, он держал при
себе. Даже Координатор не в состоянии изменить протокол, а нарушение
протокола чревато немедленной отставкой. Такие случаи уже бывали. И могут
повториться в будущем, пока этим распоясавшимся штатским позволяют
управлять человечеством.
- Мне не нравится, как вы работаете, советник, - раздраженно сказал
адмирал, еще не решив, на ком сорвать злость.
- Чем вы недовольны, мой адмирал? - советник даже не повернул головы,
напряженно рассматривая что-то на своем экране.
Отношение к нему адмирала советника мало волновало. Тот мог как
угодно самодурствовать на вверенном ему флоте, но не вправе был даже
задержать советника, если бы тому вдруг вздумалось срочно вернуться на
Землю. И в то же время дело, ради которого советник Барро прибыл на
флагманский корабль, имело для адмирала Пинкера огромное значение. Именно
это обстоятельство, эта унизительная зависимость от какого-то штатского,
его подчеркнутое, как казалось адмиралу, нежелание соблюдать принятые на
военном флоте нормы - за исключением, разве что, обращения "мой адмирал",
которое советник вставлял едва ли не в каждую фразу - с каждым днем
раздражало адмирала все больше. Ему казалось, что такое поведение, да еще
на глазах у подчиненных, роняет его авторитет и расшатывает дисциплину. Но
он не мог ничего поделать с советником, и срывал свое раздражение,
высказывая бесконечные придирки к получаемым тем результатам.
- Вы уже третьи сутки твердите мне о дополнительной информации, -
процедил адмирал сквозь зубы. - И ничего не даете взамен. Вас
рекомендовали как крупнейшего специалиста в информационном планировании, и
я надеялся, что вы будете в состоянии помочь при подготовке операции. Но
где же она, ваша помощь? Ведь противник попросту игнорирует все ваши
уловки.
- Я не в состоянии пока управлять флотом противника, мой адмирал. У
меня просто пока нет такой возможности. Но предсказать кое-что я вскоре
буду в состоянии. И случай с планетоидом пришелся очень кстати.