"Александр Казанцев(Томск). Любимая (повесть-миф)" - читать интересную книгу автора

для них радость, ставшую мучительно желанной.
Здесь, на слегка покатой поляне, покрытой ковром
густой невысокой травы, их прозревшие души
подсказали еще не опытным, но уже охваченным
жаром телам, как вести себя, чтобы делать, чтобы
разрешилась блаженной истомой переполнившая их
страсть.
Но та истома была недолгой - вновь тянулись губы
к губам, сливаясь в ненасытном поцелуе, снова
блуждали по трепетному телу возлюбленной уже
окрепшие по-мужски, жадные руки юноши, его ладони,
с уже набитыми в ремесле мозолями, нежно
сдавливали крепкие, будто плоды айвы, целиком
помещающиеся в горсти девичьи грудки с неистово
затвердевшими сосками. Снова колено юноши
протискивалось между белеющими во тьме ногами
возлюбленной, отвечавшей на это еще большим
трепетом юного тела. И опрокидывалась она вновь
на спину, увлекая за собой в страстном объятии
юношу, уже готового к повторению неповторимого. И
выстанывала она радостно под сладкой тяжестью
его, и сияло счастьем во тьме ее простоватое лицо,
ставшее прекрасным в эту ночь. И недавно
причащенное к Великому Таинству тесное лоно ее с
упоением встречало горячие толчки,
подчиняющиеся неведомому сложному ритму, не
столь четкому, как в стихах лучших поэтов, но
столь же возвышенному и прекрасному. И казалось
ей, что поднимает ее нагое тело посланная
Посейдоном крутая волна, вздымает в небо так, что
перехватывает дыхание, и не из горла даже, а из
охваченного жаром нутра вырывался тихий
бессловесный крик, столь богатый чувством и
смыслом, что любые слова бедны по сравнению с
ним...
И глядела с грустью на них Луна-Селена, так и не
разделившая страсть свою с прекрасным
Эндимионом, которого Зевс обрек на вечный сон в
пещере карийской горы Латмос. И глядели на них
ясные звезды, усеявшие изумленно распахнутое
небо. И глядела на них с вершины раскидистой
пимии большая сова, будто это сама совоокая
богиня Афина неслышно прилетела благословить
их...
И пели цикады во мраке жаркой аттической ночи,
будто это звенело от сумасшедшего счастья в ушах
возлюбленных, и искусно прострочивали тишь трели
соловьев, словно это пели взахлеб ошалевшие от
счастья сердца любовников...
Долгими были их ненасытные ласки, повторялись до