"Александр Казанцев. Взрыв" - читать интересную книгу автора

И наконец, последнее необъясненное явление, свидетельствующее о связи
его с каким-то космическим событием.
Передо мной на столе лежит фотография, сделанная в Наровчате Пензенской
губернии местным учителем. Снимок сделан ночью, через сутки после падения
метеорита в Сибири. А вот ссылка на находившегося той ночью в Ташкентской
обсерватории, ныне здравствующего академика Фесенкова, тщетно ждавшего
темноты для начала своих наблюдений.
После падения метеорита во всем районе, от бассейна реки Енисея до
Атлантического океана, даже в Средней Азии и на Черном море, стояли белые
ночи, позволявшие читать в полночь. На высоте 83 километров были замечены
светящиеся серебристые облака неизвестного происхождения.
Вот вам задача, тщетно жаждущий лавров, дорогой мой оппонент. Объясните
связь этого явления с упавшим метеоритом, а не компрометируйте себя спором
по поводу установленного факта падения болида.
Словом, я был заражен полемическим азартом, и язвительная блестящая
статья, громившая неизвестную мне антиметеоритную гипотезу, была уже в моей
чернильнице. Мне не терпелось узнать содержание переданного мне конверта.
Но нетерпение мое, равно как и полемический азарт, было подвергнуто
большому испытанию.
С 3 апреля по 14 августа 1945 года я не получал от своих доверителей
никаких известий.
Сообщение о пресловутой атомной бомбе, сброшенной на Японию, отвлекло
меня от всяких мыслей о физике, геологе-этнографе и об их гипотезах. Но
внезапно полученная телеграмма представила мне все в новом, неожиданном
свете:
"Сравните сейсмические данные сотрясений 30 июня 1908 года и второго
американского подарка. Ищу негритянку".
Сомнений быть не могло. Мой физик имеет в виду атомную бомбу, о которой
услышал по радио.
Не скрою, я пережил ощущение, будто меня ударили туго набитым мешком по
голове.
С волнением принялся я изучать подробности взрыва опытной бомбы в штате
Нью-Мексико, когда с места испарившейся стальной башни к небу поднялся
огненный столб, видимый за многие десятки километров.
С пристальным вниманием читал я описания взрывов бомб в Хиросиме и
Нагасаки, где ослепительный огненный шар газов, раскаленных до температуры в
двадцать миллионов градусов, взвился вверх, оставив за собой столб пламени,
который прожег облака и расплылся по небу гигантским грибом черного дыма.
Руки у меня дрожали, когда я сравнивал эти подробности с так тщательно
подготовленными мной для дискуссии описаниями взрыва в тунгусской тайге.
Чтобы проверить себя, я побывал в Академии наук, в Комитете по
метеоритам и получил дополнительный материал о "тунгусском падении". Там же
я узнал о гибели ученого секретаря по метеоритам Л. А. Кулика.
Замечательный русский ученый в первые же дни Отечественной войны
добровольно встал на защиту Родины с такой же верой в победу, какой удивлял
мир при розысках Тунгусского метеорита.
Как жаль, что этот выдающийся ученый не смог завершить свои
исследования сопоставлением сейсмических записей падения метеорита и
атомного взрыва!
Это сопоставление с помощью института Академии наук удалось сделать