"Кирилл Казанцев. Последняя обойма ("Константин Шумов") " - читать интересную книгу автораскажет: "Что ж, генацвале, давайте-ка отыщем юношу, который мне впарил эту
машину. И хорошенько его расспросим, откуда он взял "Вольво" и где хозяин тачки". - Мы разговаривали минут пять, не больше, - торопливо сказал я. - Да, ты можешь надеяться, что он не запомнил твое лицо, - кивнул Макс. - Но я читал статью о Гиви Хромом. Там говорилось, что у него зверская память на лица. Раз увидел - и на всю жизнь. Можешь надеяться, Костик. Надежда, она умирает последней. - Хочешь испортить мне настроение? - Думаешь, мне ты настроение поднял?! Мы замолчали, недовольные друг другом. - На весь день зарядил, гад, - с ненавистью сказал Макс пять минут спустя. На сердце у меня полегчало - реплика адресовалась не мне, а дождю. - Я посижу у тебя? - осторожно осведомился я. - Погода хреновая, сам видишь... Домой ехать неохота. - Сиди, - разрешил Макс. - Клиенты-то есть? - продолжил я свои попытки вывести Макса из мрачных раздумий. - Я теперь свободен, могу чем-нибудь заняться. - Завтра должен подвалить один тип, - сообщил Макс. - Хочет, чтобы за его женой последили. Подозревает. Думает, что любовник есть... Возьмешься? - Можно, - с притворным воодушевлением сказал я. На самом деле все эти слежки супругов друг за другом я видел в гробу. У мужа, который эту слежку заказал, наверняка имелась не одна любовница. Но он изображал моралиста. - У меня карбюратор в "Форде" барахлит, - задумчиво произнес Макс. - Как там твой Сидоров? Еще не спился? Посмотрит мою машину? памяти, как айсберг из-под темной воды. - Сидоров не спился. У него другие проблемы. - Какие? - Да так. - Я махнул рукой. Говорить Максу, что Сидоров вчера подбивал меня совершить ограбление, значило ставить под угрозу душевное здоровье Макса. Мне и самому разговор с Сидоровым обошелся в некоторое количество нервных клеток, которые, как известно, не восстанавливаются. Словно какая-то лихорадка скрутила Сидорова и заставила дрожать при мысли о мешках с деньгами в конторе "Европы-Инвест". До вчерашнего дня я был совершенно уверен, что криминальный период в биографии Сидорова закончился. Я знал, насколько не понравилось Сидорову находиться по ту сторону колючей проволоки, и я знал, как он не хочет повторять свой лагерный опыт. Пару раз я вовлекал Сидорова в небольшие приключения, связанные с моими делами, и каждый раз его приходилось долго и нудно уговаривать. Он был очень осторожен в таких вещах. Он боялся играть с законом. Куда что делось... Он и вправду был словно в лихорадке. Я пытался разубедить его насчет затеи с "Европой-Инвест", но, кажется, не слишком в этом преуспел. Под конец я даже припугнул Сидорова тем, что позвоню в милицию и анонимно сообщу о готовящемся преступлении. Сидоров мне не поверил. - Не вешай мне лапшу на уши, - сказал он, стоя в дверном проеме и слегка пошатываясь: то ли от выпитого, то ли от непреодолимого желания завалиться спать. - Никуда ты не будешь звонить. Ты же мне друг, Костик... И ты не будешь стучать. |
|
|