"Кирилл Казанцев. Последняя обойма ("Константин Шумов") " - читать интересную книгу автора

И мы потащились к выходу из гаража. Сидоров пребывал в счастливом
неведении о происходящем. Его глаза были закрыты, цвет лица и кровавая
отметина на майке все больше меня беспокоили. Иногда Сидоров вздрагивал,
начинал перебирать ногами, чем очень мне помогал, а затем снова терял
сознание.
Тут я уже не представлял себя Брюсом Уиллисом. Вспомнилось другое: "Ох,
нелегкая это работа - из болота тащить бегемота". Вот именно. Особенно если
в правой руке вы вдобавок ко всему сжимаете обрезок трубы, на случай, если
кто-то покусится на вашего бегемота.
Пока мы добрались до тумбочки с телефоном, я успел вспомнить все
матерные словосочетания, которые знал. Чтобы дойти до выхода из гаража,
пришлось произнести их все по второму разу.
Черномасочные ниндзя нам не попадались. То ли зализывали раны, то ли
вообще сбежали жаловаться тому, кто их послал, и требовать компенсации за
полученные телесные повреждения. То ли...
Выстрел грохнул в тот момент, когда я и Сидоров вывалились из гаража на
свежий воздух. Вспышку я не увидел, но тонкий противный свист над головой
произвел должное впечатление. Они и не думали сбегать. Они стремились
довести дело до конца.
Я взвалил Сидорова на себя как мешок с картошкой и ринулся вперед, к
своей машине. Хотя ринулся - слишком сильное слово. Хотел бы я ринуться,
однако с Сидоровым за плечами, с больным коленом и ноющим позвоночником
получалась только не слишком резвая трусца.
Еще выстрел. Я прибавил ходу, хотя чувствовал, что Сидоров вот-вот
рухнет и придавит меня. Держать его сил уже не было.
Опять выстрел.
- Мазила, - пробормотал я. - Потренироваться надо было на консервных
банках...
Будто услышав мои критические замечания, невидимый стрелок
сосредоточился и влепил очередную пулю в стекло моей "Оки" в тот момент,
когда мы добрались до машины. Я рванул заднюю дверцу вверх и сбросил свою
ношу внутрь "Оки", а потом отчаянным толчком перевалил это проклятие по
фамилии Сидоров на заднее сиденье.
А затем сам упал внутрь машины, прополз к рулю, вставил ключ и завел
мотор. Автомобиль задрожал, а потом рывками тронулся с места. За шумом
мотора я не слышал выстрелов, я не думал о них, я просто погнал прочь со
всей возможной быстротой.
Когда мы выбрались на шоссе, я сбросил скорость, вытер пот со лба и
проговорил без особого воодушевления:
- Выбрались, Сидоров. Проскочили. Слышишь?
Он не подавал признаков жизни.
- Не прикидывайся, - сказал я. - Заварил такую кашу, так хотя бы
объясни, в чем дело. Где тебя носило сегодня весь день? Кто тебя ранил? И
что это за уроды в масках?
Молчание. Оно мне не понравилось. Я выехал на обочину и затормозил.
Потом протиснулся между сиденьями к Сидорову, похлопал его по щекам,
подергал за уши - безрезультатно.
Я задрал пропитанную кровью майку и увидел темно-красную отметину слева
на животе - входное отверстие. Кто-то всадил в Сидорова пулю. А может, и не
одну - проводить тщательный осмотр тела не было ни времени, ни смысла.