"Кирилл Казанцев. Последняя обойма ("Константин Шумов") " - читать интересную книгу автора

копейки.
- Я всегда думал, что парень ты башковитый, - заявил Сидоров. После
этого мы выпили еще по одной. - И я всегда не мог понять, почему такой
башковитый парень все время сидит без бабок?
- У нас с тобой все долги списаны, - напомнил я. - За ремонт, что ты
моей "Оке" сделал, я расплатился.
- Я не об этом, - брезгливо поморщился Сидоров. - За это мог бы и не
платить, это ерунда... Я - вообще. Глобально. - Он вскинул руки и образовал
нечто вроде круга. - Шаришь, о чем я?
- Пока нет, - признался я.
- Ты, блин, башковитый парень, - повторил Сидоров. - Ты мне помог,
когда меня сволочи подставить хотели, срок впаять... И когда я тому козлу,
гангстеру недоделанному, башку прошиб. Ты, блин, меня просто спас! Не
забуду!
Он энергично затряс мою ладонь. Я кивал головой в такт этой тряске.
- Я тебя уважаю, - с чувством сказал Сидоров. - Поэтому я пришел именно
к тебе. Чтобы рассказать тебе про одно дело.
- Вот с этого и нужно было начинать, - вздохнул я и отодвинул от себя
рюмку, которую Сидоров успел в очередной раз наполнить.
- Мне лучше знать, с чего начинать! - возмутился Сидоров. - Это я же
буду рассказывать, а не ты.

Глава 4

- Мужчина в моем возрасте должен жить достойно, - изрек Сидоров
исходный тезис. Я больше не притрагивался к коньяку, и мой гость быстро
расправился с бутылкой в одиночку. После чего сильно порозовел лицом,
которое вскоре стало одного цвета с его патриотической майкой.
- И поэтому надо развиваться, понимаешь? Ты же не можешь всю жизнь
ездить на своей "Оке"? Верно?
"Очень даже могу", - подумал я, но не стал опровергать Сидорова.
- Я тоже не могу всю жизнь кататься на своем драндулете. Верно?
- Ага, - согласился я. Под "драндулетом" Сидоров подразумевал свою
"Ауди", подержанную, но выглядевшую и ездившую вполне прилично.
- Значит, надо что-то менять в этой жизни, - сделал вывод Сидоров. - В
твоей жизни, в моей жизни...
Мне не очень понравилось, что Сидоров стал принимать решения насчет
моей жизни. Но коньяк сделал меня терпеливым.
- Есть дело, - сказал Сидоров. - Дело, которое даст нам это... - Он
замолчал, собираясь с мыслями. - Даст нам развитие. И много бабок. Дело
верное, сто десять процентов...
Тут я сообразил, что наша беседа зашла куда-то не туда.
- Сидоров, ты спятил? - поинтересовался я. - Ты что мне предлагаешь?
- Способ изменить твою жизнь, - проникновенно глядя мне в глаза, сказал
Сидоров. - И мою тоже.
- Ограбить кого-нибудь собрался? - тоскливо спросил я. - На старое
потянуло? И ради этого ты приперся ко мне посреди рабочего дня, разорился на
коньяк, который ты терпеть не можешь? Все только из-за этого? Ты что, дурак?
Ты меня первый день знаешь? Я когда-нибудь соглашался на такое?
Сидоров не ответил. Он шмыгнул носом, напоминавшим розовую картофелину