"Кирилл Казанцев. Последнее предупреждение ("Василий Скопцов" #1)" - читать интересную книгу автора

блока. Автомат поставил под правую руку, на землю, рядом с ним, бросил
смертельно надоевшую "сферу". Глубокая, слегка покачивающаяся на обтянутом
пятнистой тканью донышке каска была похожа на ночной горшок. Впрочем, какое
это имеет значение?..
Мучительно хотелось курить. Он представил себе беленькую палочку
сигареты с золотым ободком у фильтра. Рот наполнился слюной. Но, обшарив
карманы камуфляжа и "разгрузки", он не сумел отыскать не то что сигареты -
бычка завалящего не было! И вообще, к его удивлению, карманы оказались
девственно-чисты. Ничего. Ни носового платка, ни спичек, ни других мелочей,
которые обычно не замечаешь, но они всегда с тобой. Только патроны, в
магазинах, рожках и россыпью, гранаты, медицинский пакет...
Придется обойтись без курева... Подставив лицо и коротко остриженную
голову солнечным лучам, он постарался переключить, перевести мысли на другое
направление. Надо просто думать о чем-то хорошем, добром, дорогом для
тебя... Это поможет отвлечься, забыть, хотя бы на короткое время, о
пакостной привычке... А о чем хорошем может думать солдат на войне?.. Все
правильно. О доме...
Только воспоминаниям не суждено было развернуться в полной мере -
справа, за стеной, послышались шаги. Рука непроизвольно потянулась к
автомату, а слух, как бы работая в автономном режиме, привычно
идентифицировал - один человек. Походка уверенная, шаг твердый,
размеренный - видимо, знает, что никого здесь нет, не опасается нарваться на
пулю. Или просто не боится никого...
Вспотевшая ладонь никак не могла ухватить выскальзывающее цевье оружия,
а шаги приближались, становились все громче и громче. Неизвестный был уже
практически рядом, а проклятый автомат, как живой, уворачивался от ставших
вдруг влажными пальцев. И в тот момент, когда из его горла готов был уже
вырваться крик отчаяния, из-за угла разрушенного дома вышел его взводный,
старший лейтенант Марков. Командир...
Он радостно рванулся было ему навстречу, но что-то вязкое крепко
держало ноги. Опустив глаза, увидел ноги - они почти по колени погрузились в
густую, желеобразную грязь, появившуюся неизвестно откуда. Попробовал
вытащить сначала одну ногу, потом вторую... Бесполезно. Ничего не
получалось. Грязь держала свою добычу с напором и силой медвежьего капкана.
А взводный в это время проходил мимо, не обращая на него внимания,
глядя прямо перед собой и, как на параде, печатая шаг. И одет он был как-то
непривычно... На нем были не истрепанные и изодранные в городских боях
тряпки непонятного цвета, какими щеголяла практически вся бригада, а
новенький, с иголочки, идеально подогнанный камуфляж. Берцы начищены до
зеркального блеска, солнышко весело играет орденами и медалями. Нет ни
оружия, ни броника, ни "разгрузки", а вместо ставшей уже привычной "сферы" -
яркое пятно берета, лихо сдвинутого к правому уху.
- Командир! - громко заорал он уже в спину взводного. Тот четко, как на
плацу, на два счета, развернулся через левое плечо. Звякнули медали.
Холодные до полной безжизненности глаза были устремлены куда-то поверх
головы бойца.
- А-а, Скопа... - и голос тоже холодный, аж мороз по коже. - Ты что
здесь делаешь?
Он не нашелся, что ответить. Зачем-то указал на свои увязшие ноги и
жалобно проблеял: