"Аля Кудряшева. Открыто: Стихотворения " - читать интересную книгу автора

кто живет с такой же шуткою изнутри.

* * *

Такие слишком медовые эти луны, такие звезды - острые каблуки, меня
трясет от каждого поцелуя, как будто губы - голые проводки, а мне бы
попивать свой чаек духмяный, молиться молча каждому вечерку, меня крутили,
жили, в ладонях мяли и вот случайно выдернули чеку, за это даже в школе бы
физкультурник на год освободил от своей физры, меня жует в объятьях
температурных, высинивает, выкручивает навзрыд, гудит волна, захлестывает за
борт, а в глазах тоска, внутри непрерывный стон, но мне нельзя: апрель - у
меня работа и курсовик пятнадцатого на стол.
Играю свои безвьшгрьшгные матчи, диктую свой отточенный эпилог, чтоб из
Москвы приехал прекрасный мальчик и ткнулся носом в мой обожженный лоб. А
дома запах дыма и вкус ванили, а дом-то мал и грязен, как я сама, а мне не
написали, не позвонили, не приоткрыли тайные закрома. Таскаюсь по
проспектам - как будто голой, да вот любой бери меня не хочу - и город цепко
держит клешней за горло, того гляди задушит через чуть-чуть, приду под
вечер, пью, залезаю в ванну, как тысячи таких же, как я, девиц, а что у вас
немедленно убивало, здесь даже не хватает на удивить.
И это не любовь - а еще покруче, все то, что бьет наотмашь, издалека.
Такие слишком синие эти тучи, такие слишком белые облака.
Ребята, мой плацдарм до травинки выжжен, разрытые траншеи на полдуши.
Ребята, как же я вас всех ненавижу, всех тех, кто знает, как меня
рассмешить. Вы до конца на мне затянули пояс, растерли закостенелое
докрасна, а после - все, свободна, билет на поезд, и поезжай в свой Питер. А
в нем весна.
Но мне в большом пакете сухпай на вынос отдали, нынче кажется, все на
свете, мне б успокоить это, что появилось, хоть выносить, оставить в себе до
смерти. Да вы богатыри - ведь пробить непросто махину эту - а по последней
версии, сто шестьдесят четыре живого роста, полцентнера почти неживого веса.
Да, я вернусь когда-нибудь, да, наверно, опять вот так, минуточкой,
впопыхах, но у тебя очки и немножко нервно, и волосы - специально, чтоб их
вдыхать.
И как я научилась при вас смущаться и хохотать до привкуса на губах,
как вы так умудряетесь помещаться в моей башке, не большей, чем гигабайт? В
моих руках, продымленных узких джинсах, в моих глазах, в прожилочках на
висках - как удалось так плотно расположиться и ни на миг на волю не
отпускать? А жизнь совсем иначе стучит и учит - не сметь считать, что
где-нибудь ждут-грустят. Как вы смогли настолько меня прищучить, что я во
сне просыпаюсь у вас в гостях? Ведь я теперь не смогу уже по-другому,
закуталась в блестящее волокно. Такие слишком длинные перегоны, такой
свистящий ветер через окно.

Уйдите и отдайте мое хмельное, земное одиночество, мой фетиш.
А может быть, я просто немножко ною,
чтобы проверить, все ли ты мне простишь.

* * *