"Аля Кудряшева. Открыто: Стихотворения " - читать интересную книгу автора

кошки девять жизней - и кошка дрыхнет, тебе подобной роскоши не дано.
Автобусы толкаются, входят в штопор, отдал долги - свободен до четверга. Ты
любишь не того, кто был создан, чтобы, а тех, кто пока не знает: а на фига?

Часы скрипят десятками коростелей, твой мир прожорлив, сладок и
невесом. Страшней всего - проснуться в своей постели, смешней всего -
забыть, что такое сон. Там, наверху, резвились, воткнули штепсель, проводка
погорела ко всем чертям, портвейн дешевле выжаренных бифштексов, гитарные
аккорды важней, чем театр. Бежишь, забыв про все синяки и ранки, и куришь,
что настреляно, на ходу, питаясь хлебом, сыром и минералкой, чтобы не
тратить время на ерунду. И это от восхода и до восхода, для пересохшей
глотки вино - вода, и алгебра карманных твоих расходов проста, как ветер,
треплющий провода.

Разбрасывай дороги свои, нанизывай, болтайся в переулках с пустым
мешком, наручный этот стрелочный механизм - обычный компас с вытертым
ремешком. Не бойся это все растрепать, растренькать и не баюкай прошлое на
груди, любая стрелка - это всего лишь стрелка, дорожный знак - не хочешь,
так обойди. Не стоит полагать, что удача - агнец, заведомо назначенный на
убой. Когда-нибудь ты просто получишь адрес и список тех, кого ты берешь с
собой.

Царапает внутри от лихого звона, от язычков невидимого огня, на форуме
небесного произвола какая-то невиданная фигня. Админ - уснул, ушел,
вероятно, запил, а может, ему попросту не с руки. Цензура погибает, ход тем
внезапен, не стоит думать, как дальше жить с таким. Не стоит думать. Точка.
Конец строки.
Судьба твоя резвится, меняет ники, флудит безбожно и на язык остра. Ее
ладони вымазаны в чернике, ее ветровка - в ссадинах от костра. И
знаешь-сколько жизней она заспамила и под себя подмяла и подгребла вот этой
злой сердечной твоей испариной, твоей отрыжкой едкой из-под ребра... Их
тысячи - зависимых и отвественных, неистово боящихся потерять твои слова,
твою золотую ветренность и обморочную непрожитость бытия.
Пока ты трешь ладони за грязным столиком, пока ты гонишь мысли свои
взашей, все те, кто сочиняет твою историю, сотрут еще немало карандашей. Они
ломают нимбы, пыхтят и корчатся, а ты даже не пробовал повзрослеть, и им еще
поплачется, похохочется и восхищенно выматерится вслед. Как ни крути -
всегда девятнадцать лет.
Пока они там возятся в голубиных своих небесных сферах и чертежах - дай
Бог тебе ни с кем не делить любимых и уходящих за руку не держать. Дай Бог
тебе не видеть ночных кошмаров, не захлебнуться в логове мертвых фраз. У
кошки девять жизней - но кошке мало, а у тебя одна - и тебе как раз. Дай
Бог, чтобы в глазах твоих не мелькало безвыходное жалкое "если бы", дай Бог
тебе кроить по своим лекалам податливое туловище судьбы. Пиши, как есть, без
жалости, без запинки, не будет, не придумано девяти.

Не даст Господь - так сам разбивай копилку,
раскрыть секреты, по уши в них войти,
расходовать, что выдано, до крупинки.
Не думая, что может и не хватить.