"Дэвид Кек. Небесное Око " - читать интересную книгу автора

подняли голову вверх. Прямо перед собой Дьюранд увидел лицо сухоликого -
морщинистое, похожее на старое гнилое яблоко.
- Чего тебе надо? - выдохнул Дьюранд.
Лицо существа разошлось в улыбке, обнажившей желтые, острые, как
бритва, зубы. Сухоликий повернулся к своим соплеменникам:
- Оно разговаривает, - хихикнул он
- Кто он?
- Не знаю. Все так непросто.
- Старые роды смешиваются вновь и вновь.
- Только не его род.
- Да, в его жилах течет чистая кровь.
Голоса хрипели, булькали, завывали. Дьюранд закрыл глаза и попытался
высвободиться из спеленавшей его паутины. Твари кружили вокруг Дьюранда,
поглаживая его, цепляясь когтями за одежду.
- Может, он Бруна? - полюбопытствовало одно из существ. Бруна... Имя,
знакомое с первых страниц "Книги Лун". Первый из праотцов.
- На мгновение повисло молчание, и сразу же посыпались ответы:
- Да.
- Да.
- Еще один Бруна.
- Бруна Широкоплечий.
- Он был сильным.
- Очень сильным.
- Я помню его улыбку в те далекие дни, которые пришли на смену первому
рассвету, - сказал один из сухоликих. Он взял Дьюранда за подбородок и
потянул голову вверх, пока тот не поперхнулся. Дьюранд почувствовал, как
длинные пальцы твари обхватили его за горло и сомкнулись в районе затылка.
Отпустив его шею, сухоликий сунул пальцы Дьюранду в рот и раздвинул ему
губы:
- Да. Да, Ильсандер! Я чувствую, что перед нами Бруна.
- Ты так думаешь? Бруна? Вот так удача! Я помню, как он бродил с нами
по холмам еще в те времена, когда Создатель помнил о нашем существовании. Я
никогда не забуду его улыбку. Он учил нас истине, которая оказалась ложью.
Помню его в полях пред нашей Девой. И Матерью.
- Ей надо было прийти пораньше.
- Ей надо было успеть в срок.
- Вот он перед нами, Бруна Широкоплечий. Убийца. Предатель. Он радуется
свету, а мы должны рыскать по кустарникам. Он радуется жизни, а мы прозябаем
среди терний.
Веки существа на секунду сомкнулись, и оно сказало с неожиданным
восторгом:
- Когда я закрываю глаза, я снова вижу перед собой его лицо, словно нас
не разделяют долгие века, минувшие от начала времен.
Лицо сухоликого скуксилось, и он отпустил голову Дьюранда.
- Помню, как она глядела на него. Помню, как он к ней подошел. Помню,
как он ударил. Крик. Как же ясно я помню тот крик!
- Несправедливость, Ильсандер! Какая несправедливость!
- Извращение, - булькнул чей-то голос.
- По телу и волосам Дьюранда скользнули когтистые пальцы,
поблескивающие черным. Дьюранда резко перевернули на спину, и он отчасти был