"Дэй Кин. Каждый может умереть " - читать интересную книгу автора

его мистеру О'Мэлли и его бейсбольному клубу за бешеную цену. Но нет! Папа
настоял на том, чтобы положить их маленькие сбережения в banco <Испанский
банк.> и снять дом на Банкер-Хилл. Потому что ему нравился вид.
Теперь деньги давным-давно были истрачены, и ей с другими давними
жителями, стариками, живущими на пенсии, клерками и мелкими служащими шахты
и маленькой армией уборщиц, привратников и поварих в ночных закусочных
вроде нее, работавшими в главном деловом районе и любившими селиться
поближе к своей работе, было ведено убираться из своих домов.
Мама налила себе маленький стаканчик вина. Andar! Vamos! <Идите!
Бегите! (исп.)>
Сдохните. Но вначале уезжайте. Вы что - газет не читаете? Вы что, не
знаете, что районное агентство по перепланировке собирается снести все
старые дома, дешевые отели и меблированные комнаты и возвести комплекс
небоскребов под офисы и многоквартирные дома за триста пятьдесят миллионов
долларов?
Отсюда виден весь город, а места с красивыми видами принадлежат
богатым.
Дело уже было улажено. Его решили через суд. Уже не один месяц
работали бульдозеры и большие краны с раскачивающимися стальными ядрами.
Большинство ее соседей и друзей уехало. Ее дом был одним из немногих,
которые еще стояли.
И, чтобы поторопить ее, человек из агентства по перепланировке обещал
ей двести долларов, так сказать, помочь с транспортными расходами.
Куда переезжать? Что перевозить? Мебель ее по большей части такая
старая, что развалится на части еще в автофургоне.
Все, что она, возможно, могла сделать, это продать то немногое, что у
нее было, старьевщику и переехать в меблированные комнаты. И, если она не
позаботится еще и о нем, это будет нечестно по отношению к Пепе.
Мама опустила взгляд на большого человека, спящего в гамаке, в то
время как Пепе играл мягкой игрушкой, которую тот ему принес,
медведем-пандой, как называл ее Маурисио.
Матери полагается любить своего сына. Когда-то она считала, что любит.
Но то было много лет назад, и с тех пор как она сотни раз жалела, что Бог
из милости не поразил их обоих замертво в ту ночь, когда папа - она осенила
себя крестным знамением - упокой Иисусе его чистую душу! - сделал с ней
Маурисио.
Бедствие. Вот что всегда означал Маурисио для папы и для нее.
Дни, которые они провели в суде по делам несовершеннолетних.
Ночи, в которые им приходилось ходить в центральное полицейское
управление. Оставалось только удивляться, почему Марти остался жить, в то
время как все остальные дети умерли. Даже имя, которым его назвали, было не
правильным. В переводе на английский Маурисио - это не Марти, а Морис.
Мама налила себе еще один стакан вина. Не то чтобы имя что-то меняло.
Короткое время, когда Марти только-только стал боксировать за деньги,
вместо того чтобы драться на улицах, и женился на Алисии, она питала слабую
надежду, что дела пойдут на лад.
- Я сделаю все, как ты захочешь, madre mia <Моя мама (исп.).>, -
пообещал он. - Вот увидишь.
Потом, когда Алисия была на седьмом месяце беременности, он ушел от
нее, и Алисии пришлось переехать к маме. Не считая того, что они читали о