"Джоанна Кингсли. Любовные прикосновения" - читать интересную книгу автора

никогда прежде, смог разглядеть ее необычайную красоту. В красном шелковом
платье с открытыми плечами, с зачесанными назад золотистыми волосами,
открывающими уши с парой маленьких бриллиантовых клипсов, несомненно,
одолженных ей Анитой, Лари имела вид более взрослой и искушенной женщины,
как и в тот вечер в Вашингтоне. Джин оценил также выдержку и ум, которые
Лари продемонстрировала во время поисков Кат. Он был полон стыда и сожаления
за те потерянные годы, когда ушел из жизни своей дочери. Правда, Джин не
знал, возможно ли было что-нибудь изменить, не отказываясь при этом от
карьеры. Однако нахлынувшая на него волна чувств внушила ему самоотверженное
желание помочь ей отыскать мать. За кофе Джину наконец удалось вновь
направить беседу в деловое русло.
- Дэвид, выяснилось ли что-нибудь относительно Милоша Кирмена?
- Да, сэр, я собирался проинформировать вас во всех подробностях... Но
мне не хотелось начинать этот вечер на грустной ноте.
- Так, значит, новости плохие?
И да и нет. Нам сообщили, что он жив.
- Это просто чудесно! - воскликнула Лари. - Значит, Кат вступала с ним
в контакт, и он сможет...
Дэвид Уайнэнт мягко положил свою ладонь на руку Лари.
- Маловероятно, чтобы Катарине Де Вари когда-нибудь позволили
повидаться с ним или хотя бы узнать, где он находится. В те годы режим был
очень жестким. Насколько жестким - очевидно из тех сведений, которые
правительство Дубчека сочно нужным сообщить нам касательно местопребывания
Милоша за последние шестнадцать лет, начиная с трех лет в больнице для
психически больных преступников.
С губ Лари сорвался стон сочувствия. Одного того, что ее мать когда-то
любила Милоша Кирмена, было достаточно, чтобы между ними установилась
прочная связь.
- Это вовсе не означает, что он был сумасшедшим, - сказал Лари Джин. -
Бросать своих врагов в сумасшедший дом - традиционная практика
коммунистических диктатур.
- Оттуда он был переведен в тюрьму на три года, большую часть из
которых провел в одиночном заключении, - продолжал Уайнэнт. - Потом его
отправили на восток на восемь лет, в трудовой лагерь как раз возле русской
границы. Последние два года он находится в другом месте.
- Почему они все время переводят его с места на место? - спросила Лари.
Я подозреваю, что он несговорчивый заключенный, поэтому они продолжают
закручивать гайки, чтобы сломить его дух. Тон Уайнэнта сделался более
мрачным.
Возможно, им это удалось. Вот уже два года, как Милош снова в
психиатрической больнице.
- Это может означать, что они смягчили для него условия, - быстро
произнес Джин. - Есть ли у нас с Лари шансы повидаться с ним? Нам хотелось
бы узнать, получал ли он какие-нибудь известия о Кат.
- Если бы это было год назад, не стоило бы даже пытаться подавать такое
прошение, - ответил Уайнэнт. - Но сейчас... сейчас мы можем попробовать.

Разрешение было получено через два дня, но с условием: Джину разрешат
повидаться с Милошем Кирменом на следующий день, но не дольше пятнадцати
минут, и, кроме того, он не должен брать с собой Лари.