"Лаура Кинсейл. Летняя луна " - читать интересную книгу автора

его звала, звала, но он не откликается.
Неохотно Рансом накинул поводья на столбик у двери: лошадь была
казенная, уйдет так уйдет. Если он сможет поговорить с Мерлином Ламберном,
это, безусловно, окупит потерю одной казенной лошади. Служанка с
затуманенным взором сделала шаг назад, пропуская его внутрь. Рансом вошел и
оказался в широком темном коридоре. Вдоль стен теснились, прижимаясь друг к
другу, и прятались по темным углам какие-то странные вещи. Отступая, чтобы
пропустить Рансома, девушка наткнулась на какой-то предмет, и тот упал с
металлическим лязгом. Что-то бормоча про себя, она водрузила его обратно.
Придерживая загадочное сооружение, она стала разглядывать паутину проволоки
с круглыми гирьками, свисающей с деревянной рамы...
- Как вы думаете, что это может быть такое?
Она казалась настолько озадаченной, что ему захотелось улыбнуться.
Впрочем, он безжалостно подавил в себе это чувство:
- Возможно, его изобретатель мистер Ламберн мог бы просветить вас на
этот счет.
Она вскинула голову и странно покосилась на него:
- Боже мой, я думала, вы поняли. Нет никакого мистера Ламберна.
Мерлин - это я.
- Что, извините?
- Я сказала, - она старалась выговаривать слова, будто говорила с плохо
слышащим человеком, - Мерлин - это я.
- Вы Мерлин?
- Да. Наверное, вы слышали про Джона Джозефа Мерлина, гениального
механика. Меня назвали в его честь. Думаю, моему отцу это не понравилось бы,
но его убили еще до моего рождения. Конечно, я совсем не такая же, как
мистер Мерлин, но все-таки тоже кое-чего достигла. Хотите посмотреть мою
конструкцию крыла?
Шокированный, Рансом медленно повторил:
- Вы Мерлин Ламберн?!
- Так вы обо мне слышали? - Она зарделась от удовольствия. - Наверное,
вы читали мою монографию "Аэродинамические свойства околохрящевой ткани
сойки обыкновенной".
- Нет, - ответил он сухо, - не читал.
- Тогда я подарю вам экземпляр. Мне их напечатали пятьсот штук. - Она
закусила губу, а потом добавила: - И у меня осталось еще четыреста девяносто
семь, так что можете взять, сколько захотите.
Серые глаза смотрели на него с робкой надеждой. Рансом глубоко
вздохнул - в течение нескольких секунд ярость и благоразумие вели в нем
отчаянную борьбу. Он проклинал идиотов агентов, проклинал несуществующего
мистера Ламберна, проклинал всех на свете начиная с Бонапарта. Он молчал, и
уголки ее рта стали печально опускаться. Радость ее уже почти увяла, как
сорванный цветок, когда неожиданно для самого себя Рансом сказал:
- Спасибо. Я возьму двенадцать дюжин.
- Двенадцать дюжин! - Она радостно изумилась, но тут же во взгляде
проскользнуло сомнение. Он был готов проявить галантную настойчивость, но
она только заметила: - Если вы приехали верхом, то не увезете столько сразу.
- Я пришлю кого-нибудь за ними.
Она с пониманием кивнула:
- Вы раздадите их друзьям в научных кругах? Наверное, у вас широкий
-->