"Сюльви Кекконен. Амалия " - читать интересную книгу автора

она стала стыдиться этих смиренных песен. Только когда мать и тетушка брали
ее с собой на собрания верующих, где пелись духовные песни, она пела вместе
со всеми. С той поры в ее памяти песнопения живут как могучее слитное
звучание многих голосов. И вот это зазвучало теперь, когда она уже
деревенеющими от усталости руками толкает свой груз по шоссе.
Шагать снова стало тяжело, мучительные мысли гнетут душу. "Безобразная
Амалия" - такой она была всегда рядом со своей сестрой, хорошенькой Ээвой. И
ноги-то как у мужика. И шрам на лбу в довершение всего. Шрам Амалия сама
себе заработала. Маленькой девчушкой она шлепнулась ничком, споткнувшись о
порог хлева. Это случилось потому, что ей не терпелось поскорее увидеть, как
из яиц вылупятся цыплята. Если бы она тогда не спешила, не было бы и шрама.
А теперь он сверкал, как светлая звезда, на ее широком лбу, над правой
бровью. Эта звезда на лбу не к лицу девушке, она могла бы украсить
коричневый лоб коровы, и то если бы пришлась посредине. Амалия усмехнулась
своим мыслям. Недоставало еще, чтобы у нее посредине лба была звезда!
Тогда-то уж она со своим широким носом и большими коровьими глазами совсем
походила бы на этих животных, с которыми ей приходится проводить все дни. Во
всяком случае, до сих пор она не разлучалась с ними. А что будет дальше? Об
этом ничего нельзя сказать... Война сеет смерть. Все горит вокруг. Люди
бегут от войны - со скотом и без скота, порой даже не зная куда, но бегут. И
войне не видно конца.

Путник я, гонимый роком
К вечному, родному дому.
Смерть врата его раскрыла,
Через них иду я к жизни.

Амалия вздрагивает от звука собственного голоса. Точно крик, вырвались
эти стихи из ее груди. Кругом раскинулось топкое болото с черными окнами и
красными кочками. Дорога пересекает болото, подобно мосту. Прежние свои
мосты болото уже поглотило. Местами еще виднеются полусгнившие бревна. Там,
под дорогой, болото живет своей жизнью: растет мох, цветет, созревает
морошка. Вдали от дороги сиротливо стоят болотные сосны. Они маленькие и
словно покрыты лохмотьями, как беспризорные дети. Кругом вода, а они
засохли.
Амалии хочется пить. При мысли о морошке текут слюнки, но ведь она не
может собирать морошку. У нее еще много дел дома. Там и так, наверно,
удивляются, что ее долго нет. Лучше поспешить. Наверно, Кертту с детьми уже
пригнали коров с пастбища. Но доярки ведь они никудышные. Амалия
останавливается на минуточку передохнуть и, опершись на велосипед, делает
движения руками, словно желая набрать побольше воздуха. И затем продолжает
путь. Ветер стих, и Амалии совсем жарко. От жажды даже распух язык. Теперь
она уже не смогла бы петь, даже если бы захотела. Пот ручьем стекает по
спине. А дорога кажется бесконечной. Но, к счастью, идти остается немного.
На третьем километре от того столба, у которого кончается болото и
начинается лес, находится Ийккала.
Странное название у этого имения - Ийккала. Согласно землемерным
книгам, когда-то, несколько десятков лет назад, большая часть этих земель
принадлежала человеку по имени Ийккала. Со смертью последнего мужчины из
этого рода земли были проданы владельцам имения Ээвала.