"Владимир Келер. Сергей Вавилов ("Жизнь замечательных людей" #322) " - читать интересную книгу автора

зашагал за хмурыми мужиками-попутчиками.
Было это в семидесятых годах прошлого столетия, в деревне Иванково под
Волоколамском. Мужики там жили достаточно и были предприимчивы. Они
торговали льном и частенько хаживали в Москву и более далекие города России.
...Прошло немного дней, и Иван был зачислен учеником в хор при
Николо-Ваганьковской церкви на Пресне. Учение давалось легко. Новоявленный
москвич быстро постигал тайны церковного многоголосья и хорошо следил за
палочкой руководителя. Регент хвалил мальчика и ставил его в пример другим.
Все же певчего из Ивана не получилось. Вскоре умер его отец (в
Петербурге, куда ездил по торговым делам. Там же, на Васильевском острове,
его и похоронили). Средств к существованию больше не было. Родственники
забрали сироту из церкви и определили его "мальчиком" к купцу Сапрынину. Но
и на новом месте Иван не удержался долго. Неожиданно в нем проснулись
склонности, о которых не догадывался деревенский батюшка. Подросток,
которому едва стукнуло 12 лет, оставил "благодетеля"-купца и занял место за
прилавком магазина, принадлежавшего крупнейшей фабрике на Пресне.
Пресня тех времен была отдельным московским мирком. Центром же этого
мирка, осью, вокруг которой он вращался, была большая текстильная фабрика,
принадлежащая династии русских капиталистов Прохоровых. Даже церковь, в
которой учился петь мальчик из Иванково, являлась, по существу,
"духовно-нравственным" придатком к фабрике Дьявол, пробудивший в юноше
честолюбивые устремления, жил за оградой храма, но был и в нем хозяином.
Основанная еще в 1799 году на левом берегу Москвы-реки на земле князей
Хованских, "Прохоровская мануфактура" была одной из самых больших в России.
Ее ситцы, бязь, сатины, бумазея, поплин, фланель, ткани с искусственным
шелком, диагональ, молескин и другие изделия шли не только в губернии
европейской части империи. В Сибири и Средней Азии, на Ближнем Востоке и в
Китае, во многих странах Европы и Азии можно было купить недорогие, но
добротные ткани знаменитой московской фабрики. Один из Прохоровых с
достаточным основанием писал: "...об наших изделиях и без того каждый может
сказать, что есть неподражаемое ничему иноземному и туземному, и что вы
видите, то есть собственное свое... Теперь наши товары гремят по Азии".
Изделия "Трехгорной мануфактуры" (она стояла на холмах, называвшихся
"Тремя Горами") удостаивались золотых и серебряных медалей на всемирных
выставках в Лондоне, Париже и Вене. Представительства ее находились в Баку и
Самарканде, Коканде и Варшаве, Ромнах и Константинополе. Фирме Прохоровых
было предоставлено почетное право изображать на своих товарах
государственный герб.
Ореол славы сиял вокруг большой жестяной вывески с надписью
"Товарищество Прохоровской трехгорной мануфактуры". Он сиял тем сильнее, что
все знали о "подлом" происхождении основателя династии В. И. Прохорова из
монастырских крестьян Троице-Сергиевой лавры. Из крепостных да вмиллионеры!
Это поражало воображение, а иных тешило несбыточными надеждами: "Повезло ж
одним, почему бы и нам не оказаться в числе счастливчиков!"
Правда, наживая свои богатства, Прохоровы не брезгали ничем. Они были
дерзки и предприимчивы В 1866 году пожар охватил их ситценабивную фабрику.
По удивительному "совпадению" сгорели только два - застрахованных - корпуса.
Ни один незастрахованный не пострадал. Владельцы мануфактуры получили
причитающуюся премию и построили на эти деньги более совершенную фабрику, с
обновленным оборудованием. Десять лет спустя "совпадение" повторилось, и