"Бернгард Келлерман. Город Анатоль " - читать интересную книгу автора

этого я сейчас сделать не в состоянии. Но подожди, может быть, отыщу завтра,
кто знает? Во всяком случае стол здесь будет не хуже, чем в Берлине или
Париже. Я уже побывал на кухне у госпожи Корошек, там пахнет, как на
небесах. Эй, Ксавер, поторапливайся!
Жак и Янко были, можно сказать, братьями. Много лет они учились в одной
школе и вместе пережили все мальчишеские увлечения и грешки. Бессчетные
юношеские проказы и сумасбродства, нескончаемые беседы и жаркие споры
сделали их друзьями на всю жизнь. Окончив школу, Янко поступил в военную
академию, а Жак уехал продолжать образование в Вену. После нескольких лет
разлуки они снова встретились в доме родственницы Янко, жены судебного
советника госпожи Ипсиланти, и здесь их опять связала одна общая страсть:
они одновременно и одинаково пылко влюбились в дочь советницы Соню, и
влюбились, нужно прибавить, одинаково несчастливо: красивая девушка смеялась
над обоими приятелями.
Когда Жак в первый раз приехал из Вены на каникулы, он начал смотреть
на Янко критически. И в это же время Янко почувствовал умственное
превосходство Жака. Он осознал его умение дисциплинировать себя, его скрытую
энергию и с тех пор всегда восхищался своим другом.
Изобретенный Янко коктейль был превосходен, а сам ужин - маленькое
произведение искусства. Когда Жак положил в рот первый кусок жареной
колбасы, в нем проснулось нечто вроде патриотического чувства, хотя вообще
он презирал патриотизм. Госпожа Корошек и в самом деле была первоклассным
поваром: корень квадратный из Будапешта плюс Константинополь, - так
формулировал ее искусство Жак. А затем запеченные цыплята! И знаменитое
анатолийское розовое вино, слегка пенящееся, как шампанское... Да, Жак вдруг
почувствовал себя дома, как будто бы никогда не разгуливал по ярко
освещенным улицам Берлина и Парижа. Ксавер, бесшумно двигаясь, подавал
блюда, тарелки, бутылки. Пот катился по его веснушчатому лицу. У него
сегодня был большой день. "Garcon, waiter, Ober!"Сноска2* - Жак обращался к
нему на всех языках, а Янко то и дело покрикивал: принеси то, принеси это.
Корошек вошел, чтобы засвидетельствовать почтение. Он надел новый
темно-серый сюртук: смокинг Жака не давал ему покоя.
______________
* 2
Французское, английское и немецкое обращение к лакею.


III

Янко слушал рассказ Жака весь обратившись в слух, с мечтательным, почти
влюбленным выражением лица. Берлин! Париж! Впрочем, и у него, Янко, тоже
есть кое-что порассказать, а как же... Недавно он провел два месяца в
портовом городе Станца, - его перевели туда в порядке взыскания. Станца? Ну
да, такой же городишко, как Анатоль, только еще скучнее, если это возможно.
За всю неделю туда заглянет две-три баржи с дровами да несколько рыболовных
судов. Там стоит всего-навсего одна батарея. Но бог милостив! В своем
милосердии он поставил Янко на квартиру к некоей Габриэле Гилкас. Габриэле -
тридцать лет, а ее мужу, рыботорговцу господину Гилкасу - шестьдесят.
- Габриэла - настоящая Юнона, скажу тебе, Жак. В самую отчаянную жару
тело у нее остается холодным как мрамор, изумительно!