"Елена Келлер. История моей жизни " - читать интересную книгу автора

суеверное колебание, приподнимая вуаль, золотистым туманом окутывающую мое
детство. Задача написания автобиографии трудна. Когда я пытаюсь разложить по
полочкам самые ранние свои воспоминания, то обнаруживаю, что реальность и
фантазия переплелись и тянутся сквозь годы единой цепью, соединяя прошлое с
настоящим. Ныне живущая женщина рисует в своем воображении события и
переживания ребенка. Немногие впечатления ярко всплывают из глубины моих
ранних лет, а остальные... "На остальном лежит тюремный мрак". Кроме того,
радости и печали детства утратили свою остроту, многие события, жизненно
важные для моего раннего развития, позабылись в пылу возбуждения от новых
чудесных открытий. Поэтому, боясь вас утомить, я попытаюсь представить в
кратких зарисовках лишь те эпизоды, которые кажутся мне наиболее важными и
интересными.
Я родилась 27 июня 1880 года в Таскамбии, маленьком городке на севере
Алабамы.
Семья моя с отцовской стороны произошла от Каспара Келлера, уроженца
Швейцарии, переселившегося в Мэриленд. Один из моих швейцарских предков был
первым учителем глухих в Цюрихе и написал книгу по их обучению... Совпадение
необыкновенное. Хотя, правду говорят, что нет ни одного царя, среди предков
которого нет раба, и ни одного раба, среди предков которого не было бы царя.
Мой дед, внук Каспара Келлера, купив обширные земли в Алабаме, туда
переселился. Мне рассказывали, что раз в год он отправлялся верхом на лошади
из Таскамбии в Филадельфию закупать припасы для своей плантации, и у моей
тетушки хранится множество его писем семье с прелестными, живыми описаниями
этих поездок.
Моя бабушка была дочерью Александра Мура, одного из адъютантов
Лафайета, и внучкой Александра Спотвуда, бывшего в колониальном прошлом
губернатором Виргинии. Она также была троюродной сестрой Роберта Ли.
Отец мой, Артур Келлер, был капитаном армии конфедератов. Моя мать Кэт
Адамс, его вторая жена, была намного его моложе.
До того, как роковая болезнь лишила меня зрения и слуха, я жила в
крохотном домике, состоявшем из одной большой квадратной комнаты и второй,
маленькой, в которой спала служанка. На Юге было принято строить около
большого главного дома маленький, этакую пристройку для временного житья.
Такой домик выстроил и мой отец после Гражданской войны, и, когда он женился
на моей матушке, они стали там жить. Сплошь увитый виноградом, вьющимися
розами и жимолостью, домик со стороны сада казался беседкой. Маленькое
крыльцо было скрыто от глаз зарослями желтых роз и южного смилакса,
излюбленного прибежища пчел и колибри.
Главная усадьба Келлеров, где жила вся семья, находилась в двух шагах
от нашей маленькой розовой беседки. Ее называли "Зеленый плющ", потому что и
дом, и окружающие его деревья, и заборы были покрыты красивейшим английским
плющом. Этот старомодный сад был раем моего детства.
Я очень любила ощупью пробираться вдоль жестких квадратных самшитовых
изгородей и по запаху находить первые фиалки и ландыши. Именно там я искала
утешения после бурных вспышек гнева, погружая разгоревшееся лицо в прохладу
листвы. Как радостно было затеряться среди цветов, перебегая с места на
место, внезапно натыкаясь на чудесный виноград, который я узнавала по
листьям и гроздьям. Тогда я понимала, что это виноград, который оплетает
стены летнего домика в конце сада! Там же струился к земле ломонос,
ниспадали ветви жасмина и росли какие-то редкие душистые цветы, которые