"Герберт Кемоклидзе. Немец" - читать интересную книгу автора

Герберт Кемоклидзе НЕМЕЦ
OCR, spell-check: Vladimir Voblin
Замечания, предложения: [email protected]

Вагон цепляли то к одному составу, то к другому, то совсем отцепляли и
сутками держали в тупиках. Никто не знал, когда поезд пойдет и сколько
будет стоять, паровоз гудел, эшелон трогался, и отец несколько раз бежал
вдогонку, мать вскрикивала и закрывала лицо руками, когда он повисал на
железной скобе закопченного, изрисованного пульмана. Однажды отец чуть было
не отстал: эшелон двинулся без гудка, и свалилась на землю деревянная
приставная лесенка. Отец спрыгнул и побежал назад, потом еле догнал вагон и
забросил в него лесенку, но сам не успел схватиться за скобу. На этот раз
их пульман был последним, и нельзя было запрыгнуть в другой, чтобы
перебраться к себе на стоянке, и мать, выгнувшись из двери, кричала:
"Николай! Господи! Как же теперь, Николай!", и Витька тоже высовывался и
кричал: "Папка-а-а!" Поезд вдруг резко затормозил, залязгал буферами, мать
удержалась на ногах, а Витька грохнулся на пол и, потирая лоб, улыбался,
глядя, как забирается в вагон взмыленный отец. "Повезло, повезло", -
повторял отец, а потом ходил в голову эшелона смотреть, отчего случилась
остановка, и, вернувшись, рассказывал, что отрезало ноги человеку. Витька
представил человека, лежащего на рельсах с отхваченными выше колен ногами,
и ближе придвинулся к теплившейся посередь вагона колченогой времянке.

Повсюду были следы недавней войны - калеки, нищие, изувеченные вагоны под
косогорами, разбомбленные, изуродованные вокзалы. Когда цепляли к эшелонам
с демобилизованными, то ехали весело - в каждом вагоне наяривала гармошка и
топотали сапоги под лихие ядреные частушки про Гитлера. На стоянках Витька
раза два ходил с отцом поглазеть, как плясали возле теплушек звенящие
медалями солдаты, а мать со своей негнущейся ногой оставалась и нервничала,
ожидая, потому что случалось всякое, когда бродила в людях водка - бывали и
ножевые драки.
Витька замечал, что веселье возле теплушек было не всеобщее, одни солдаты
веселились, а другие смотрели на них, сидя или стоя с сосредоточенными
лицами. Такие были добрее, чем певцы и плясуны, они гладили Витьку по
голове, спрашивали, как его зовут, угощали, а один даже подарил невиданный
фрукт - мандарин.
Сидел поодаль сумрачный, чистил мандарин финочкой - тщательно снимал белые
волоконца, а Витька неотрывно смотрел на эту невидаль, и поскольку в вагоне
с ним была только одна книжка - потрепанная география, - представлял
мандарин маленьким, как шарик на резинке, земным глобусом с меридианами, и
будто солдат очищал эту крохотную землю от налипшего на нее мусора. Очистив
мандарин, солдат увидел Витьку и протянул ему фрукт. "На, бери, - сказал
он,-а на ножичек не посматривай, брат, не дам - память". Витьке не до ножа
было, он схватил мандарин, даже спасибо забыл сказать, и потом долго помнил
дольки необыкновенного вкуса, тающие на языке.
В Ригу приехали ранним морозным утром и еще целый день жили в вагоне, пока