"Роберт Кемпбелл. Расчудесный Хуливуд ("Хуливуд" #3) " - читать интересную книгу автора

расправиться над аммонитами!
- Да откуда ты все это знаешь? Конски искренне удивился.
- А что ты думаешь? Знаешь меня столько лет и все еще держишь за
безграмотного идиота? И знаешь, кто оказался первым встречным? Его дочь, его
единственное дитя. И что же делает этот, как его там, Иевфай? Убивает ее!
Убивает свое единственное дитя, потому что заключил такую сделку с богом.
Именно на таких примерах и надо воспитывать малых деток.
- Все это - поучительные истории, - заметил Джибна. - Это предания и
притчи, имеющие нравственный смысл.
- А откуда вам известно, что я снимаю не притчи? Или что в моих притчах
отсутствует нравственный смысл?
- Послушай-ка, Пол, - начал было Конски, с трудом сдерживая ухмылку.
- Ну, так что же, Джек? О чем, строго говоря, речь? О благе нации? В
рот ебанной нации! Причем любой ее представитель будет посвятее, чем ты,
Джек. Но у тебя финансовые затруднения - и посмотрим, надолго ли хватит
твоего ханжества. И скоро ли ты напишешь мне сцену, в которой кошка будет
есть внутренности из вспоротого живота у младенца? Нос зажмешь, а
напишешь-то непременно!
- Что да, то да, - сказал Поросенок.
- И это называется холостяцкой вечеринкой. Ну и ну, - с отвращением
сказал Боливия. - Разве об этом надо говорить на такой вечеринке? Надо
говорить обо всех красотках, которых ты упустишь из-за того, что Шарон
возьмет тебя на короткий поводок.
Все рассмеялись, принялись чокаться, с радостью уходя от щекотливой
темы.
И тут танцовщица, прибывшая вместе с телохранителем (хотя трудно было
представить себе, что и как он собирается здесь охранять), который при всей
своей худощавости и стремительности едва ли справился бы с сотней (и сверх
того) мужиков, вздумай они на его подопечную наброситься, вышла на цыпочках
из глубины дома, оставаясь пока незамеченной большинством из собравшихся на
вечеринку. Кто-то проворно свернул и убрал десяти-тысячедолларовый ковер,
освобождая место для предстоящего танца.
- Меня зовут Олененок, - объявила танцовщица.
На ней были черные шортики в обтяжку, белая прозрачная безрукавка с
черным галстуком, шляпка и балетные туфельки.
Монсиньор Мойнихен не без изящества поднялся с места и подал руку
Хобби.
- Пожалуй, мне пора. Благословляю ваш брак и желаю вам всевозможного
счастья.
И вот уже шляпка Олененка оказалась на земле, шортики были расстегнуты,
а безрукавка распахнулась на груди, ничего более не скрывая. Она уже не
стояла на цыпочках, а, бешено вращаясь, перемещалась с места на место, пока
не заприметила Менафи, одиноко восседающего в большом клубном кресле. Она
бросилась к нему, разжала ему ноги и заелозила своим сокровищем у него возле
губ. Пока все радовались этому зрелищу, а Олененок расстегивала старику
ширинку, Боливия внезапным криком привлек внимание собравшихся к бассейну в
дальнем конце террасы, над песчаной полосой пляжа. Из глубины бассейна
взметнулось пламя: заработали спрятанные под водой газовые горелки, начались
и другие пиротехнические эффекты. И самое главное - откуда ни возьмись,
подобно суккубам из эротических фантазий, материализовались обнаженные