"Роберт Кемпбелл. Волшебник Хуливуда ("Хуливуд" #4) " - читать интересную книгу автораулицам. И здесь, как он обнаружил (и как обнаруживали все, кто сюда
попадал), шла война, пролегало поле одного из бесчисленных сражений, которые ведутся по всему миру в городах, достаточно крупных для того, чтобы в них завелась популяция одиноких и ненасытных мужчин, которые эксплуатируют женщин и обездоленных детей. Война куда более суровая и кровавая, чем та, которую США провели за океаном против Ирака, на расстоянии в несколько тысяч миль отсюда. Свистун был хорошим бойцом, потому что он не переставал сражаться, даже когда уже не оставалось практически никакой надежды на победу. Если бы вы объяснили что-нибудь в этом роде лично ему, он принялся бы всячески отнекиваться, он объяснил бы, что даже не мыслит в категориях надежды или спасения, а если что-нибудь и делает, то только затем, чтобы не сидеть сложа руки и чтобы иметь возможность зарабатывать на хлеб насущный и на содержание бунгало, нависшего над фривеем на Кахуэнга-бульвар неподалеку от океана. В этот погожий денек он кемарил за излюбленным столиком в нише у большого окна в кофейне "У Милорда" на углу Голливудского и Виноградной. Дверь кофейни была настежь раскрыта - не так уж часто в Хуливуде выпадают погожие деньки. Никто, кроме него, не присаживался сейчас в кофейне за столик. Редкие посетители - проститутки мужского пола, сутенеры, полицейские, праздношатающиеся и скейтеры - время от времени заглядывали сюда в этот утренний час взять пластиковый стаканчик кофе, но уже мгновение спустя исчезали на улицу, залитую неоновым светом и заставленную урнами со все еще не убранным вчерашним мусором. Парочка посетителей присела на крыльце, Единственной живой душой во всей кофейне, кроме самого Свистуна и стряпухи, возящейся на кухне, был Боско Силверлейк, однорукий буфетчик, который сидел сейчас у себя за стойкой, читая книгу "Юнг и утраченные Евангелия". Свистун что-то бормотал себе под нос, закрыв глаза и привалившись щекой к холодному оконному стеклу. Боско отметил в книге место, на котором остановился, взял ее под мышку искалеченной руки, подцепил большим пальцем здоровой фарфоровую чашку, снял с электроплиты кофейник и отправился к Свистуну за столик. Он подлил ему в чашку горячего кофе, потом налил себе в пустую чашку и сел за стол. - Что это ты пробормотал? - Я, кажется, подцепил весеннюю лихорадку. Если бы Сигурни Уивер вошла сейчас сюда и предложила мне скоротать с ней в постели послеполуденный часок, я был бы вынужден отказаться. И упустил бы тем самым уникальную возможность. - И дождь не за горами. - Я бы сказал ей: попроси меня об этом завтра, а потом сокрушался бы всю оставшуюся жизнь. - Почему это? - Сигурни не из тех женщин, которые терпят, когда им хотя бы раз отказывают. - Выходит, она так никогда и не узнала бы, чего лишилась. Джонас Килрой - высокий, тощий, рыжеволосый, веснушчатый, веселый открытый человек с неизменной глуповатой ухмылкой на губах. Каждое Утро он |
|
|