"Оэ Кэндзабуро. Объяли меня воды до души моей... " - читать интересную книгу автора

возникает идущая по пятам девчонка с горящими глазами и ртом - открытой
раной, - который произносит непристойные Слова, словно именно они необходимы
и неизбежны. Слова эти лучше любых откровенных жестов и самых изощренных
приемов, к которым прибегает девчонка, заставляют тех, к кому они обращены,
забыть разумную осторожность, вселяют непокой и решимость. Исана смотрел в
свой бинокль, испытывая удовольствие от одной лишь мысли, что и его ведут
туда же...
Но вот реальное воплощение этой мечты - причем в совершенно неожиданном
виде - появилось перед Исана. В окулярах бинокля - Исана, погруженный в
мечты, рассеянно глядел на появлявшиеся в поле его зрения предметы - снова
появилось окно павильона, и в нем - вышедшая из темноты на свет совершенно
обнаженная девушка, похожая на деревянную куклу. От ключиц и выше она была
скрыта проемом (значит, она поставила у подоконника какой-то предмет и
взобралась на него), поэтому у Исана не было оснований утверждать, что это
та самая девчонка. Была лишь какая-то внутренняя уверенность. Тело ее было
абсолютно лишено жира, но грудь сильно выдавалась вперед. Она повернулась
спиной и встала на четвереньки... Потом, не оборачиваясь, слезла с
возвышения и исчезла во тьме, а вместо нее появился подросток и, высунувшись
из окна, навел бинокль прямо на Исана.
Исана и раньше предполагал, что у них есть бинокль, в который они
наблюдают за ним. Но после шоу, устроенного обнаженной девицей, это открытие
привело его в смятение. Поддавшись наивной иллюзии, что если он перестанет
смотреть в бинокль, то и подросток уберет свой, Исана то опускал бинокль, то
снова подносил его к глазам.
- Почему вы все время шпионите? - послышался заглушаемый шуршанием
листвы на ветру голос, исходивший, казалось, от души деревьев, воплотившейся
в вишне.
Обернувшись, Исана увидел, что за его стулом и стулом Дзина, используя
ствол вишни как прикрытие, стоит парень, с которым он уже встречался в
парке. У входа в убежище застыл еще один; по обеим сторонам дороги, идущей
вниз по косогору, стояло еще человек двадцать, наверное. Как и в тот раз,
когда они устроили загон, подростки даже не смотрели в сторону Исана, но
было ясно, что они следят за каждым его движением. - Мы давно уже знаем, что
вы наблюдаете за нами в бинокль через смотровую щель своего
блиндажа, -сказал парень мягко, увещевающе, и в его узких глазах, точно
прорезанных острым ножом, сверкнул желтый огонек негодования. - Вы ведь и
сами не станете отрицать, что подглядывали за нами в бинокль? Что вы увидели
в окне?
Исана с досадой почувствовал, что краснеет. Он заметил, что мальчишки
стараются
казаться равнодушными, но от удовольствия, которое не могут скрыть,
даже поводят плечами. Правда, парень, разговаривавший с ним, сохранял на
бледном худом лице полную бесстрастность и лишь отвел от Исана узко
разрезанные глаза. Его выпуклый лоб мягко пересекала наискось прядь волос.
Лицо, казалось, затаило готовую вырваться наружу ненависть, но профиль у
него был мягкий и никак не вязался с представлением о насилии. Только когда
он посмотрел наконец на Исана и, судорожно напрягши тонкие, четко очерченные
губы, снова заговорил, Исана ясно увидел как мягкий профиль его исчез и в
лице появилось что-то зловещее.
- Может, повернете стул ко мне? Пока не выясним всего, мы вас не