"Крис Кеннеди. Жена завоевателя " - читать интересную книгу автора

комнатам и упала на колени перед огромным дубовым сундуком в догах кровати.

Платья, нижние юбки и пояса, а также рулоны тканей разных цветов,
взлетали в воздух, пока она яростно рылась в сундуке в поисках одной из
вещиц - небольшой изящной шкатулки тонкой резной работы, которую отец, лежа
на смертном одре, завещал ей беречь.

Шкатулка, запертая на висячий замок, хранила любовные письма отца,
которые он писал матери во время крестового похода.

Она не могла оставить ее здесь. Гвин готова была закричать от
разочарования и бессилия, когда под ее руками в воздух взметнулась еще одна
куча нижнего белья. Из окна до нее доносился стук копыт.

- Милосердный Иисусе, - молилась она вполголоса. И будто в ответ на ее
мольбу рука ее наткнулась на мягкий и довольно пухлый войлочный мешочек. Она
схватила его с лихорадочной быстротой, сломав ноготь о железную петлю на
крышке шкатулки.

По груди ее катились струйки пота, она вскочила на ноги и схватила
мешочек с серебром. Шкатулка выпала у нее из рук и приземлилась на пол,
рассыпая содержимое - пергаментные свитки. Задыхаясь, Гвин наклонилась и
схватила шкатулку и пергаменты. Привязав оба мешочка к поясу, она бросилась
вниз по лестнице, окидывая ее безумным взглядом. Волосы ее выбились из
тугого узла прически, когда она тряхнула головой, пытаясь прояснить
сознание.

Эдвард и Хью, два ее телохранителя, исчезли. Одно было ясно: ей не
следовало терять время на поиски своих заблудших рыцарей. Гвин помчалась к
конюшне и оседлала попятившегося от нее Грома, только что приобретенного Хью
боевого коня. Он будет поражен в самое сердце, когда обнаружит исчезновение
жеребца.

- Пусть это будет ему уроком, - ворчала она, ведя в поводу коня весом
тысячу фунтов к каменной колоде, взбираясь в седло и перекидывая через него
ногу. У нее не было времени на то, чтобы отыскивать своих рыцарей, и тем
более не было времени искать дамское седло. Повернув коня, она выехала из
дома через десять минут после того, как вбежала в него.

Олдерсгейтские ворота должны были быть закрыты, как и все остальные
городские ворота. Она помчалась галопом к ним и сдержала коня, только когда
они показались в поле зрения. Жирная взятка позволила ей выехать из города.
Это означало, что любой, кто пожелал бы ее преследовать, мог поступить так
же, но с этим она не могла ничего поделать. Она ехала рысью в тени городских
ворот, а потом стен и старалась не спешить, пока не достигла холма и рощи,
скрывших ее из виду. Потом она вонзила шпоры в бока Грому и ветер засвистел
у нее в ушах.

Осенняя ночь была сырой и прохладной. Клочья тумана, похожие на
призраки, маячили в воздухе в футе от нее. Передние ноги Грома разрывали их,