"Александр Керенский. Гатчина " - читать интересную книгу автора

анти-большевистского движения в СПб. Провокация вполне достигла своей цели.
Анти-большевистские боевые силы были во время и на голову разбиты в столице.
Наш отряд не мог больше ни на что рассчитывать в СПб. Зато большевистские
войска, стоявшие против нас, сильно ободрились.
Не могу не подчеркнуть поведение, во время этого несчастного восстания
29-го, тех казачьих полков, которые, дав лично мне торжественное обещание
исполнить свой долг, так всю ночь на 26-е октября и "седлали своих коней".
Эти полки остались верны себе. Несмотря на предварительные переговоры,
несмотря на все ужасы, творившиеся на улицах СПб., когда юнкера и штатские
расстреливались и топились сотнями, несмотря на все это казаки остались
"нейтральными". Старик Н. В. Чайковский вместе с Авксентьевым ездили в
казармы умолять казаков о помощи. Все было тщетно. По рассказам участников
восстания полк. Полковников и ему подобные остались верны, своей тактике;
руками большевиков разбить Вр. Правительство и ненавистную демократию, а
затем создать сильную диктаторскую власть.
Но вернемся к Царскому. Весь день 29-го прошел здесь в подготовке к
бою, который должен был начаться на рассвете 30-го в понедельник. Фронт
большевиков проходил по высотам Пулкова. На правом фланге у них было Красное
Село; оттуда они могли предпринять обходное движение на Гатчину. По
донесениям разведчиков против нас было сосредоточено не менее 12-15 тысяч
войск всякого рода оружия. Пулковские высоты были заняты кронштадтскими
матросами, как оказалось, прекрасно вышколенными германскими инструкторами.
Но мы располагали несколькими сотнями (600-700) казаков, превосходной, но
малочисленной артиллерией, одним блиндированным поездом с полком пехоты,
подоспевшим из Луги. Немного. Правда, мы имели еще целые груды телеграмм,
извещавшие нас о приближении эшелонов. Около 50 воинских поездов,
преодолевая всякие препятствия, пробивались к Гатчине с разных фронтов. Но
ждать и медлить было уже невозможно. Большевистское командование лихорадочно
накапливало силы и вот-вот могло перейти в наступление... Ранним утром 30-го
октября началось сражение под Пулковым. В общем, оно развивалось для нас
благоприятно. Большая часть большевистских войск (СПб. гарнизона) бросали
свои позиции, и как только начинался обстрел нашей артиллерии и при малейшем
натиске казаков. Но правый фланг большевиков держался крепко. Здесь дрались
кронштадтские матросы с германскими инструкторами. В рапорте, поданном мне
вечером этого дня генералом Красновым, прямо говорилось, что матросы
сражались по всем правилам немецкой тактики и что среди них взяты были в
плен люди, не говорившие ни слова по русски или говорившие с немецким
акцентом. Бой под Пулковым закончился к вечеру для нас успешно. Но этот
успех нельзя было ни использовать (преследованием), ни закрепить благодаря
ничтожности наших сил. Генерал Краснов "в полном порядке" отошел к Гатчине;
около 8-ми часов вечера Краснов со штабом и в сопровождении своих утомленных
и возбужденных полков в'езжал в ворота Гатчинского Дворца.
Вероятно, с точки зрения военной, этот маневр был вполне об'ясним и
резонен. Но в напряженной, колеблющейся политической обстановке того времени
отход вызвал полное разложение в рядах правительственного отряда. Это было
началом конца.
Прежде чем описывать эти последние 36 часов нашей агонии, вернусь к
настроениям в отряде, пока он был в Царском Селе. Тогда понятнее будет
психология последних гатчинских событий. К несчастью, все отрицательные
стороны нашего гатчинского быта в Царском развернулись пышным цветом. С