"Этгар Керет. ЯОн" - читать интересную книгу автора

кровати, капали молоко, однажды даже попробовали анальный секс, и это были
просто адские муки, да еще посреди процесса стала вылезать колбаска. И, в
конце концов, они расстались, а когда она начала учиться, познакомилась со
мной. И сейчас мы вот-вот поженимся. С этим у нее нет проблем.
Она сказала, чтобы я сам выбирал зал, и дату, и все, что мне
заблагорассудится, ей это все равно. И вообще, все это ее не интересует, и
этот голландец тоже, и нечего к нему ревновать. Он, наверняка, уже умер от
передоза, или просто валяется пьяным на тротуаре в Амстердаме, или сделал
где-то магистра по какой-нибудь науке, что еще хуже. И как бы там ни было,
вообще, он тут не при чем. Это - все то время в Момбасе. Три месяца человек
сидит и смотрит на тебя, представляя себе поцелуй.

Твой человек

Когда Реут сказала, что хочет, чтоб мы расстались, я был в шоке. Такси
как раз остановилось у ее дома. Она вышла и сказала, что не желает, чтоб я к
ней поднимался, и что, к тому же, даже не очень-то хочет об этом
разговаривать. И, вообще, у нее нет больше никакого желания обо мне слышать,
и все возможные поздравления по случаю нового года или дня рождения она
просит меня оставлять при себе. Она захлопнула дверцу такси с такой силой,
что водитель бросил ей вслед пару теплых слов. Я остался сидеть сзади, в
полном оцепенении. Если бы мы ссорились раньше или еще что-нибудь, я бы,
наверное, был больше готов к такому повороту, но ведь вечер прошел
прекрасно. Да, фильм, конечно, звезд с неба не хватал, но так все
действительно было спокойно. И тут вдруг этот монолог, и хлопанье дверцей, и
хоп! - все наши полгода вместе - в урне для мусора.
- Ну, и что будем делать? - спросил водитель и глянул в зеркало. -
Отвезти тебя домой? А он у тебя есть вообще? К родителям? Приятелям? В
массажное заведение на Аленби? Ты - начальник, тебе и карты в руки.
Я не знал, что мне с собой делать, только чувствовал, что все это не
честно. После расставания с Гилой я поклялся никого больше не подпускать к
себе слишком близко, чтобы потом не убиваться. Но вот появилась Реут, и все
было так хорошо, что мне это просто не приходило в голову.
- Правильно, - хмыкнул водитель, заглушил мотор и опустил спинку
сиденья. - Зачем это ездить, когда здесь так приятно. Да и мне-то что,
солдат спит - счетчик считает.
И тут по селектору назвали этот адрес: "Еврейский легион 9, кто
неподалеку?" Именно его я уже слышал раньше, и он крепко врезался мне в
память, как будто кто-то его там процарапал гвоздем.
Когда мы расставались с Гилой, все было точно также в такси, точнее,
такси увозило ее в аэропорт. Она сказала, что это конец, и действительно,
больше ни слова я от нее не услышал. Тогда я тоже остался в подобном же
состоянии, одиноко застрявший на заднем сидении. Тогдашний таксист болтал
без умолку, но я не слышал ни единого слова. Однако адрес, прозвучавший по
селектору, я как раз хорошо запомнил: "Еврейский легион 9, кто берет?" И вот
сейчас, может быть, это вышло и случайно, но я все-таки велел водителю
ехать, мне нужно было узнать, что там находится. Когда мы подъезжали, я
заметил удаляющееся такси, и в нем, на заднем сидении, силуэт маленькой
головы, похожей на голову ребенка. Я заплатил водителю и вышел.
Это был чей-то собственный дом. Я отворил калитку, пошел по дорожке,