"Этгар Керет. Дни, как сегодня" - читать интересную книгу автора

губа, - Юлия почувствовала его желание. Многие символы окружающего мира были
понятны нам только благодаря любви: свет луны - сон, боль - реальность, и их
эпицентром стала переносица моего сломанного носа. Сейчас все это для меня
ничего не значит.
...Когда я был ребенком, меня часто преследовал ночной кошмар, в
котором ангелы с лицами, покрытыми фурункулами, засыпали меня кучами дерьма.
Мне и сегодня не нравится, что меня хоронят.
Юлия возвращается с похорон, сбрасывает плат, закрывает раздвижную
дверь в кухне, затыкает щель между дверью и полом - я не могу на все это
смотреть. Она открывает газ, медленно усаживается в углу, оперевшись спиной
о стену, свободно распускает волосы по плечам. Через шестнадцать минут,
когда она умрет, исчезнет и наша любовь. Будь я жив, я бы смеялся до слез.

Аркадий Хильвэ едет на автобусе N5

- Сукин сын, - процедил толстый и с силой ударил кулаком по скамье, на
которой сидел. Аркадий продолжал рассматривать фотографии в газете,
полностью игнорируя подписи к ним. Время шло медленно. Аркадий ненавидел
ждать автобус.
- Сукин сын, - снова сказал толстый, на этот раз громко, и плюнул на
тротуар возле ног Аркадия.
- Ты со мной разговариваешь? - спросил Аркадий, несколько удивленный, и
поднял глаза от газеты, встретившись взглядом с совершенно пьяными глазами
толстого.
- Нет, я разговариваю со своей задницей, - рявкнул тот.
- А, - протянул Аркадий и погрузился в газету. В ней была цветная
фотография куч изуродованных тел на площади перед муниципалитетом. Аркадий
продолжил листать газету в поисках раздела "Спорт".
- Я ведь с тобой говорю, ты, пидор, - толстый поднялся со скамьи и
встал перед Аркадием.
- А, - повторил Аркадий, - я так и подумал вначале, но ты сказал,
что...
- Неважно, что я сказал, ты, вонючий араб.
- Русский, - поспешил Аркадий спрятаться за той половиной своей семьи,
которая пока не подверглась нападению. - Моя мать из Риги.
- Ну да? - проговорил толстый с недоверием, - а отец?
- Из Шхема,[9] - признал Аркадий и вернулся к газете.
- Две болезни в одном теле, - сказал толстый. - Что они еще изобретут,
чтобы отобрать у нас работу?
В газете была фотография обугленных курдских карликов, вылетавших из
чрева огромного тостера, и любопытный Аркадий на минуту пожалел, что дал
зарок не читать подписи к фотографиям.
- Встань, - приказал толстый.
Аркадий наконец-то дошел до желанного раздела "Спорт". Там была
фотография негра, висевшего на ободе баскетбольной корзины, а вокруг него в
кружок танцевали десятки молодых людей, размахивавших красными флагами.
Аркадий не устоял перед соблазном и пробежал глазами заголовок над
фотографией: "Процесс омоложения команд "А-Поэль" вступил в высшую стадию".
- Я сказал тебе встать, - повторил толстый.
- Я? - спросил Аркадий.