"Джек Керуак. Протекая сквозь... (Книга вторая)" - читать интересную книгу автора

Я спал, просидев всю ночь карябая стишки и блюзовые песенки при свече,
обычно я спал до полудня. Дверь проскрипела настежь и в нее вошел Ирвин,
один. Там, в Фриско, поэт Бен Фэган сказал ему: "Как будешь в Мексике
черкани мне письмецо и напиши что первое ты увидел в комнате Джека". Он
ответил в письме: "Драные штаны свисающие с гвоздя в стене". Он стоял
рассматривая комнату. Я протер глаза и сказал "Черт тебя дери, ты опоздал
на две недели".
"Мы ночевали в Гвадалахаре и врубались в Алису Набокову, странную
поэтессу. У нее чумовые попугаи, квартира и муж - А ты как, Джеки?" и он
ласково положил руку мне на плечо.
Как это странно, какой все же долгий путь проходят люди в этой жизни, мы с
Ирвином, когда-то давно подружившиеся в кампусе Колумбийского Университета
в Нью-Йорке, стоим сейчас друг перед другом в глинобитной лачуге в
Мехико-Сити, так вот людские судьбы струятся себе неторопливо длинными
червями через ночную площадь - Взад и вперед, вверх и вниз, в болезни и
здравии, и хочется спросить, неужто судьбы наших предков текли так же?
"Как протекали жизни наших предков?"
Ирвин говорит "Сидели они себе по домам да хихикали. Давай же, вставай
наконец. Мы идем сейчас в центр смотреть на Воровской Рынок. Всю дорогу от
Тихуаны Рафаэль сочинял безумные стихи о злом роке Мексики, хочу теперь
показать ему настоящий злой рок, продающийся на рынке. Видел эти
поломанные куклы без рук которых они тут продают? И старые ветхие
изъеденные червями ацтекские деревянные статуэтки которые и в руки-то
взять страшно? - "
"Старые открывашки"
"Чудные старые продуктовые сумки 1910 года".
Опять мы за свое, стоит нам встретиться как разговор становится похож на
раскачивающееся взад-вперед стихотворение, прерываемое рассказываемыми
байками. "Хлопья свернувшегося молока в гороховом супе"
"Ну а как тут с квартирами?"
"Прежде всего, ага, надо квартиру снять, Гэйнс сказал что внизу есть одна,
дешево, и с кухней".
"А где остальные?"
"Все у Гэйнса"
"И Гэйнс говорит"
"Гэйнс говорит и рассказывает им о Минойской Цивилизации. Пошли"
В комнате Гэйнса Лазарус, 15-летний чудила который никогда не говорит,
сидит и слушает Гэйнса честно глядя невинными глазами. Рафаэль плюхнувшись
в кресло старика наслаждается лекцией. Гэйнс ораторствует сидя на краю
своей кровати и зажав кончик галстука в зубах, потому что как раз
перетягивает себе руку чтобы выступила вена или случилось наконец что-то
чтобы он мог вмазаться шприцом с морфием. Саймон стоит в углу с видом
русского святого старца. Это великое событие. Мы все вместе в одной
комнате.
Ирвин получил дозняк от Гэйнса, лег на кровать под розовыми занавесками и
махнул нам рукой. Детка Лаз получил стаканчик гэйнсовского лимонада.
Рафаэль пролистывал Очерки Истории желая знать гэйнсову версию
жизнеописания Александра Великого. "Я хочу быть как Александр Великий",
вопил он, как-то так получалось что он всегда вопил, "Хочу одеваться в