"Филип Керр. Бледный преступник ("Берни Гюнтер" #2) " - читать интересную книгу автора

которой я сообщил, что меня ждут. Она взяла мои документы и стала с
подозрением их рассматривать, словно это была не служанка, а сам Гиммлер.
- Фрау Ланге мне ничего о вас не говорила.
- Вероятно, она забыла. Послушайте, она позвонила мне только полчаса
назад.
- Ну хорошо, - буркнула она. - Можете войти.
Она провела меня в гостиную, которую можно было бы назвать элегантной,
если бы на ковре не валялась огромная полуобглоданная собачья кость. Я
огляделся, надеясь увидеть владельца кости, но в комнате никого не было.
- Не прикасайтесь ни к чему, - велела Черный Котелок. - Я скажу ей, что
вы здесь.
Затем, ворча и охая, будто я вытащил ее прямо из ванной, она
отправилась вперевалку на поиски своей хозяйки. Я сел на диван красного
дерева с выточенными на подлокотниках дельфинами. Рядом с ним стоял столик в
том же стиле - столешница его опиралась на дельфиньи хвосты. Дельфины, как
считалось, производили комический эффект и поэтому были особо любимы
немецкими мебельными мастерами, но я-то считаю, что юмора в них меньше, чем
в немецкой трехпфенниговой марке. Я прождал примерно пять минут, пока
наконец Черный Котелок не вкатилась в комнату и не заявила, что фрау Ланге
хотела бы меня видеть.
Мы пересекли длинный мрачный зал, украшенный множеством рыбьих чучел.
Одно из них, прекрасное чучело лосося, так меня восхитило, что я даже
остановился.
- Прекрасная рыба, - заметил я. - А кто же рыбак?
Она в нетерпении повернулась.
- Здесь нет рыбаков, - сказала она. - Только рыбы. Это не дом, а
какой-то приют для рыб, кошек и собак. Хуже всего кошки. Рыбы, те хоть
дохлые. С кошек и собак пыль не сотрешь.
Почти машинально я провел пальцем по застекленному шкафчику, в котором
хранилось чучело лосося. Что-то не похоже, чтобы здесь вообще когда-нибудь
вытирали пыль; даже за мое короткое пребывание в доме Ланге я успел
заметить, что ковры пылесосили очень редко, если вообще когда-нибудь
пылесосили. Впрочем, после грязи в траншеях небольшой слой пыли и крошек на
полу не очень-то оскорблял мой глаз. С другой стороны, я видел множество
домов в трущобах Нойкельна и Веддинга, которые содержались в куда большей
чистоте, чем этот.
Котелок открыла какие-то стеклянные двери и встала сбоку. Я вошел в
захламленную гостиную, которая, как мне показалось, служила одновременно и
кабинетом. Двери за мной закрылись.
Фрау Ланге, крупная, мясистая женщина, чем-то напоминала орхидею. Ее
лицо и руки заплыли студенистым жиром нежного персикового цвета, что делало
ее похожей на глупую раскормленную собаку, шкура которой, казалось, может
растягиваться до бесконечности. Ее собственная глупая собака была еще более
бесформенной, чем неуклюжий шар-пей*, которого она так напоминала.
______________
* Шар-пей - редкая китайская порода собак.

- Очень мило с вашей стороны, что вы пришли так быстро, - проговорила
хозяйка.
Я промычал что-то в свое оправдание. В ее тоне чувствовалась