"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

надел земли, глубоко ли вспахал, густо ли сеешь? Вон, смотрите, Муса с
каждой новой десятины по сорок возов камней вывез, чуть было не загубил на
этом своих волов, а у тебя - да расшевелит твою совесть аллах! - на участке
птицы уже все семена склевали... Разве это пахота!
- Давлет! Что ты равняешь меня с Мусой? У Мусы чуть не десяток коней да
столько же волов, да он еще купил верхового коня у Астемира, а моих
лошаденок и конокрад не берет.
- Меня Советская власть с большим смыслом поставила у земельных дел -
установить новые законы, выяснить, кто лодырь, а кто нет, кому оставить
землю, а у кого отобрать... Если бы я был русским человеком - уберег меня от
этого аллах, - я был бы прокурором! А знаете, кто такой прокурор? Инал и тот
бегает от прокурора, как медведь от кабана. А я с прокурором из одной чашки
махсыму пью... Да пошлет аллах прокурору доброе здоровье! Он мне первый
кунак... Пусть попробует кто-нибудь жаловаться на меня прокурору, -
дальновидно заключил Давлет.
Муса все эти суждения наматывал себе на ус и прикидывал, какую пользу
можно извлечь из убеждений нового председателя. Муса сразу почувствовал в
нем своего союзника, и если Давлет предвидел, что без него Советской власти
не ступить ни шагу, то Муса уж, верно, чуял, что Давлету без него не
обойтись никак: с чьей помощью он прославится как лучший "хозяйственный"
председатель? Кто обеспечит Шхальмивоко и всю Кабарду хлебом и птицей,
лошадьми и скотом нынче, когда нет стад и табунов Шардановых и Клишбиевых, -
не Исхак же и ему подобные карахалки, у которых уже сейчас вола можно
поднять с земли только за хвост, да и то лишь затем, чтобы резать на мясо и
чувяки. Нет, воистину вводятся новые, достойные порядки, и новый
законодатель, первый кунак прокурора, воистину достоин и этой дружбы, и
почетной башни с флагом! Да, пожалуй, еще не вся мера почета будет выражена
людьми своему новому председателю, когда они пойдут перед башней-трибуной -
жемат за жематом, мечеть за мечетью.
В разное время разные люди ведут себя по-разному, оставаясь, впрочем,
всегда самими собою. И Давлет оставался верен себе и лишь искал возможности
проявить себя в полную силу.
Оставался верен себе и Астемир.
Уже не было по утрам прежнего шума во дворе Баташевых, у крыльца не
стоял с повязкой на рукаве народный милиционер Казгирей. Это была серьезная
утрата для Лю, еще одна после утраты коня. Но Астемир был доволен, и только
одна мысль одолевала его теперь и днем и ночью. С замиранием сердца он думал
о том, что ему разрешили устроить школу в ауле, но как приступить к этому
делу, с чего начинать - все это было еще неясно: не было ни школы, ни
учеников, был только учитель.
Астемир склонялся к мысли привести в порядок соседний заброшенный дом.
Дела тут было много - обвалились ступеньки, прогнило крыльцо, перекосились
рамы в окнах. Дыры в дощатом полу зияли, как ямы для ловли кабана, и
множество крыс шныряло по всем углам...
Не спокойнее ли переделать под школу свою опустевшую конюшню? Но что же
это за школа - без единого окна! Астемир справедливо считал, что она не
должна быть хуже медресе. Разве пойдут дети в школу без окна? Стыдно даже
зазывать в такую школу. Как показать ее какому-нибудь приезжему человеку?..
Все это трудно было решить. А еще нужно достать скамьи и столы,
классную доску, чернильницы, тетради. Конечно, Степан Ильич поможет всем,