"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу авторавынес. Но он все равно верил, что придет другая жизнь, лучшая для каждого в
его родном доме, а не на чужбине. Он верил, что его гнев против зла, против хищников-князей не пройдет бесследно даже в том случае, если сам он больше не вернется в Кабарду. То, чего не смог сделать сам, он завещал своему сыну Эльдару. И Степан Ильич клятвенно обещал умирающему Мурату найти Эльдара и передать завещание отца. - И вот, - сказал под конец Степан Ильич, - как видишь, Астемир, старый Мурат был прав, его, а вернее, наш общий гнев не остыл. И мы скоро пойдем с тобой в твое Шхальмивоко... А пока давай топить печи и помалкивать. И они топили печи и помалкивали до происшествия, с которого в представлении Астемира начались дальнейшие перемены. В мусульманском отделении госпиталя соблюдались свои порядки. Скорей не дадут к ужину ничего, но не пришлют супа из общего котла, где варились сало, свинина. Правоверные готовы были обойтись без ужина, лишь бы не оскверниться. На этом и сыграл однажды сосед Астемира по койке Губачиков. Не будь этого происшествия, возможно, события получили бы иной ход. Балагур Губачиков - да простит его аллах - скрыл от товарищей, что хотя он кабардинец, но крещен в православную веру. Поправлялся Губачиков быстро, и еще быстрее улучшался его аппетит. Посылок от родственников он не получал. Где развязывается узелок с гостинцем, смотришь, там и Губачиков. Так было до тех пор, покуда болтун и балагур, носившийся по палатам на одной ноге, с помощью костыля, сам не проговорился, что он православный. Правда, он тут же спохватился, но ему уже не верили. Вчерашние его благодетели перестали угощать его. Губачиков ворчал, ворчал и нашел выход из затруднения. Губачикова. - Как свинья? Где свинья?! - Да вот, в миске! Астемир, сидевший на койке рядом с Губачиковым, первый увидел, что действительно в миске у соседа плавает кусок свиного сала, и первый отставил свой суп, хотя и не очень тщательно соблюдал правила Корана. Просто, как и у многих других кавказцев, у Астемира было как бы врожденное чувство брезгливости к свинине. Вся палата отказалась есть суп. Зашумели. А Губачиков под шумок съел мясо из всех мисок, где оно еще оставалось. Больные требовали повара и дежурного по кухне. Возмущение росло. Когда повар появился, над головами замелькали костыли, у кого-то в руках блеснул кинжал. Испуганные санитары не могли сладить с наседающими на повара разгоряченными людьми. Дело принимало серьезный оборот. На койку вскочил Степан Ильич. - Кунаки! Нелегко было утихомирить возмущенных горцев, но Степан Ильич все же овладел их вниманием. - Кто тут хорошо знает Коран? - спросил он. - Я знаю Коран, - отвечал Астемир. - Ну, ты-то знаешь, это для меня не новость... Кто еще знает Коран? Слово "Коран" заставило притихнуть самых пылких крикунов. Степан Ильич стал разъяснять стихи Корана, относящиеся к происшествию. |
|
|