"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

тот мусульманин, которого полковник лишил борща? За какого царя? Чей царь
был? За какое отечество?..
Астемир слушал Степана Ильича с затаенным дыханием. Его слова
волновали, переворачивали душу, горячили мозг. Разумение начинало озарять
его, как отблеск печей озарял стены. Ему казалось, что он вот-вот поймет то,
что беспокоило его всегда - и в ауле, и в медресе, и в мечети, и на сходах,
где своевольничали Гумар и Аральпов...
Астемир старался запомнить каждое слово Степана Ильича, как в детстве и
в юности запоминал слова Корана. Но тогда он воспринимал одни звуки, долго
не улавливая смысла священной черноты Корана, и начал понимать значение
печатных слов лишь по мере того, как обучался арабскому языку. А теперь
каждое слово кунака вспыхивало, как огонь, ложилось в душу навсегда, полное
значения, интереса, смысла. Ведь и сам Астемир думал обо всем, что сейчас
говорил Степан Ильич. Но прежде он как бы ходил вокруг сундука, не зная,
каким ключом сундук открывается. И вот ему давали ключ в руки.
"Долой войну..." "Земля - крестьянам, фабрика - рабочему человеку..."
Как это просто и верно! Работай и живи плодами труда своего. Труд должен
объединять людей. Вера не объединяет, а чаще разъединяет. И это верно. Разве
не так думал и Астемир?
Степан Ильич показал сегодня себя знатоком Корана. Это подкупало
мусульман, но тот Коран, который Степан Ильич поведал одному Астемиру, был
правильнее, нужнее, привлекательнее для человека, ищущего истину.
С утра во всех палатах мусульманского отделения только и было
разговоров, что о русском истопнике Степане Ильиче, который наизусть, как
мулла, как эфенди, знает Коран. Многие вышли в коридор, чтобы поскорее
увидеть Степана Ильича и снова потолковать с ним... И вот чудеса!
То, о чем предупреждал Степан Ильич Астемира, случилось скорее, чем
Астемир мог подумать: ночью Коломейцев исчез. Истопника как ветром сдуло.
Как будто и не было такого человека, Степана Ильича.
Астемир один в госпитале знал, что так должно было случиться. Он молчал
и с особенным усердием принялся топить печи, стараясь выполнить наказ
Степана Ильича.
Астемир думал о своем. Как бы хорошо, на самом деле, жить дальше без
таких людей, как Гумар или Берд Шарданов, и даже без таких людей, как Муса.
Если бы все стали похожими на кузнеца Бота или Баляцо - честными, прямыми,
добрыми, работящими... Вот бы вольно было дышать! Вот было бы сытно!..
Сердце Астемира уподоблялось хорошо вспаханному, напитанному дождем и
согретому солнцем полю: брось зерно - на другой день пробьется росток!
Попробовал было Астемир заговорить об этом с другими - ему отвечали:
- Пока бедняк рассуждает о богатстве соседа, в его жестяной лампе
выгорают последние капли керосина. Не лучше ли лечь спать?
Астемир скучал по Степану Ильичу, неясности мучили его, но к этому
неясному и тянулась его душа, как растение, выбивающееся из-под камня к
свету и теплу.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Поздней декабрьской ночью 1917 года в родной аул вернулся Астемир.
Любопытствующих послушать необыкновенные его рассказы нашлось много.
Где был, что видел Астемир за это время? Чему он научился? Ведь времени