"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автораРасплатились полностью.
- Чем? - Кровью и потом, трудами наших отцов! - Валлаги, Эльдар хорошо говорит! - Муса боится, что ему не хватит, чем расплатиться. - И то верно. У кого-кого, а у Мусы порядочный должок. - Это заговорил Масхуд, который не простил бы себе, если бы вовремя не ответил Мусе. Попробовал ввернуть свое словечко и дед Баляцо: - Если кабардинец сказал "ага"... Но Муса перебил его и снова накинулся на Эльдара: - Нет, не своим потом заплатил ты за это, бездельник! Да и не трудом своего отца-каторжника! Я-то уж знаю! А платить ты хочешь чужой землей, землею наших предков. Какой мусульманин скажет тебе за это спасибо? Да и кто позволит? - Ты ли не позволишь? - Эльдар прямо глядел в глаза Мусе. - Народ, а не я. - Ты за народ не говори! Тебя да Гумара оставил за себя Берд Шарданов, а не народ, за Берда и говори, - вмешался Астемир. Муса не нашел что ответить, а Бот засмеялся: - Клянусь аллахом, ты, Муса, догонишь князя Берда по свежему следу. - Валлаги! - Давлет, отдуваясь, подался вперед на своих толстых и коротких ногах. - Мы тоже кое-что смыслим и, как все, имеем свободу говорить... Он огляделся. Тембот и Лю предусмотрительно юркнули за чьи-то спины. - Говори, - пригласил Давлета Астемир. - Если хочешь, залезай сюда, на Застоявшиеся лошади то и дело дергали тачанку-трибуну, над которой Эльдар держал красный, колыхавшийся и опадавший большими складками флаг - такой чистый и яркий на яркой и чистой синеве неба. - Про что он будет говорить? - закричал Масхуд. - Не про то ли, как он выставит для обозрения свою широкую задницу? Прокатился смех, но Астемир повторил, что это митинг, такой самый, о каком рассказывали солдаты, и говорить тут может каждый, кто хочет внести свою долю разумения. - Да, я хочу внести свою долю разумения, - заносчиво подтвердил Давлет. - Вот что я хочу сказать. Новая власть дает землю. С этого дня, похоже, у всех есть право на все. Живи, как хочешь. Говори, что хочешь. Бери, что сумеешь. Медведь в лесу ходит, весь лес его, а человек стеснен: этот лес Шарданова, а тот - Атажукина, а тот - Клишбиева... Зачем так?.. И вот аллах надоумил большевиков, и вот, пожалуйста, все могут лезть на одно и то же дерево в одном и том же лесу или саду - были бы груши... - Землю забирают, а свободу дают, - выкрикнул Муса. - А что же, по-твоему, мы только под ногтями можем иметь чернозем? - зашумели в толпе. - Довольно ему болтать! - послышались голоса. - Пусть другой говорит! Пусть Астемир скажет! Покачнувшись в тачанке оттого, что ее опять дернули лошади, Астемир поправил шапку и громко заговорил: - Карахалки! Нам не такая дана свобода, какую представляет себе Давлет и какую он может получить у медведей в лесу... Это он сказал верно! |
|
|