"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

в горы с отрядами партизан. А семьи, где еще оставались мужчины, собрав
урожай, не решались завозить его в свои дворы. Прежние землевладельцы
поднимали головы. Иные угрожающе молчали, другие не стесняясь говорили:
- Снимай, снимай урожай с моей земли! Да только смотри, как бы я не
снял с тебя го лову... Дело идет к тому.
Да, дела были такие, что день ото дня становилось тревожнее.
Однажды, когда Лю сидел на крыльце дома хаджи с хворостинкой в руках,
позади него послышался слабый голос: "Хозяюшка..."
Лю обернулся.
Прислонясь к притолоке, в дверях стоял Степан Ильич.
- А, это ты, Лю... Покажись... Ишь какой кудрявый!
Но Лю уже не сидел на месте.
- Нана! Нана! - кричал он, влезая на плетень. - Истепан Ильич встал!
Вот он!
- Хозяюшка... хорошо бы молочка... - слабым голосом сказал Степан
Ильич.
До чего же он был худ и некрасив, с бледным, одутловатым лицом,
заросшим рыжей бородой! Но как, однако, порадовал и мальчика Лю и Думасару
его пусть еще неокрепший голос, как приятно было уловить в его еще больных
глазах едва заметную веселую искорку, когда по своей старой привычке Степан
Ильич подмигнул Лю...
Так началось выздоровление Коломейцева, а дня через два полегчало и
Астемиру.
Обоим не терпелось поскорее окрепнуть, и это нетерпение заражало всю
семью. "Гони корову в стадо, пусть нальется молочком", - говорила по утрам
мать. Лю подхлестывал Рыжую хворостинкой, и казалось ему - чем старательнее
будет он гнать корову, тем скорее поправятся отец и Степан Ильич.
А у них аппетит все усиливался, и, видя в этом лучший признак
выздоровления, Астемир велел ничего не жалеть из припасов. Закололи теленка.
И как раз в этот же вечер во двор въехала подвода деда Баляцо. Дед вернулся
из степи, куда был третьего дня тайно вызван для встречи с посланцем
Эльдара. Баляцо получил добрые вести от своих сыновей и, весело притопывая,
разгружал подводу. Под сухими дровами нашлись и бараньи туши, и два куля
муки, и кувшин, полный сала, лук, чеснок...
Давненько под крышами этих двух соседних домов не пахло такой вкусной и
обильной едой, как в тот вечер... Да и на другой день Думасара, озираясь, то
и дело носила со двора во двор котелки то с кипящим ляпсом, то с жирной
картошкой, то с мамалыгой...
Степану Ильичу не сиделось без дела, и Бот принес ему сапожный
инструмент. Степан Ильич принялся чинить сапоги - и свои и Астемира.
Бот частенько стал заходить к старому знакомому Степану, дабы спокойно
поупражняться в русском языке.
Но вот однажды он прибежал встревоженный недоброй вестью.
- Слышите, кабардинцы, - проговорил он, хотя кабардинцем был только
один Астемир, - слышите - беда! Идет атаман Шкуро!
Бот даже показал жестом, что это сулит: он как бы прицелился в
собеседника и тут же в страхе отпрянул.
- Чей он атаман? - спросила Думасара.
- О, он не нашего круга атаман. Это волчий атаман, - серьезно и
обеспокоенно сказал Степан Ильич.