"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

руки тяжелую книгу Корана, раскрыл и стал листать, как бы ища нужную статью.
Его глаза бегали по строчкам справа налево. Рагим победоносно оглядывал
присутствующих.
Саид положил палец на страницу книги, приоткрыл рот, готовясь
произнести приговор, но тут раздался голос Астемира:
- Разреши мне, Саид, сказать два слова.
- А что еще говорить?.. Говори, - нехотя согласился кадий.
- По правде сказать, - приступил к речи Астемир, - в деле Дисы я не
вижу спора сторон...
Это начало заставило поднять голову даже равнодушного Хакяша. И тут же
на лице его выразилось необычайное изумление. Его взгляд остановился на
двери. Посмотрел в сторону двери и Саид.
- Подожди, человек, - остановил он Астемира и привстал.
Все вокруг заволновались.
Ровным шагом через зал шел Казгирей Матханов.
Хакяша так подскочил, как будто его укусили за ногу, а Аша пригнулся,
словно собрался заползти под стол. Саид почтительно преклонил голову.
Рагим провожал Казгирея восторженным взглядом, справедливо считая, что
именно его дело привело сюда верховного кадия. Не мог же он предположить,
что Матханова привлекли сюда не его интересы, и интересы Эльдара...
Верховный кадий давно присматривался к Эльдару.
Только вчера у Казгирея с Иналом был важный разговор. Нашхо, больной
чахоткой, совсем терял силы. Он уже не всегда мог держаться на лошади.
Требовалась замена командира особого отряда, которым до сих пор был Нашхо
Матханов, оставаясь начальником отдела внутреннего управления. Нужно ли
говорить, как хотелось Казгирею видеть на этом посту своего человека! До сих
пор все шло гладко. Нашхо любил младшего брата не только потому, что эту
любовь завещали ему отец и мать. И без того он глубоко почитал ум Казгирея,
волю, верность обычаям отцов.
Несмотря на то, что Нашхо получил билет члена партии большевиков, он
вел как бы двойную игру. Под давлением Казгирея он арестовывал или
освобождал противников и сторонников шариата - и об этом не всегда знали
правду другие.
Недавно при помощи брата Казгирей освободил из тюрьмы тридцать восемь
человек своих сторонников, подозревавшихся в контрреволюции, и только для
видимости передал их дела в шариатский суд. Люди поклялись на Коране, что
отныне они "своим плечом будут подпирать Советскую власть". Их отпустили, и
они исчезли с глаз, разбрелись по лесам и ущельям...
Это не должно удивлять: обстановка была чрезвычайно сложная, опыта не
было совсем. Попробуй-ка разобраться в действиях "кинжала Советской власти",
как иные горячие головы называли Нашхо по необдуманной аналогии с памятным
"мечом Российской империи". И вот покуда этим кинжалом был Нашхо, Казгирей
мог чувствовать себя всесильным: Нашхо имел такую власть, какой не владел
больше никто - даже сам Казгирей. Шариатские отряды, действовавшие заодно с
красными повстанцами, теперь либо распускались по домам, либо вливались в
части Красной Армии, а под командой Нашхо была формирующаяся народная
милиция.
Но вот беда! Аллах подверг любящих и удачливых братьев тяжелому
испытанию: Нашхо слабел с каждым днем.
Казгирей не видел на его место кандидатуры более подходящей, чем