"Жозеф Кессель. Дневная красавица " - читать интересную книгу автора

Едва лишь завидев на пороге чету Серизи, Рене тут же закричала через
весь зал, махая платком:
- Идите сюда, я здесь. Вы что думаете, мне очень весело сидеть тут
одной среди разных англичан, немцев и югославов? Вам, наверное, хочется,
чтобы я ощутила себя иностранкой.
- Ради Бога, извини нас, - ответил Пьер. - Наш чистокровный скакун
занес нас слишком далеко.
- Я видела, как вы возвращались. Вы оба просто великолепны. А ты,
Северина, так здорово смотришься в этом синем мужском костюме... Ну, что
будем пить? Мартини? Коктейль с шампанским?.. А вот и Юссон. Он сейчас
поможет нам выбрать.
Северина слегка нахмурила свои густые брови.
- Не приглашай его, - шепнула она.
Рене чересчур быстро - во всяком случае, так показалось Северине -
ответила:
- Увы, моя дорогая, слишком поздно. Я уже подала ему знак.
Анри Юссон ловко и небрежно пробирался к ним, лавируя меж столами. Он
поцеловал руку Рене, затем прильнул к руке ее подруги. Прикосновение его губ
было Северине неприятно, словно за этим жестом таился какой-то двусмысленный
намек. Когда Юссон выпрямился, она поглядела ему прямо в глаза. На
изможденном лице Юссона от этого безмолвного вопроса не дрогнул ни один
мускул.
- Я только что с катка, - доложил он.
- Где заставили зрителей замирать от восхищения?
- спросила Рене.
- Нет. Выполнил всего несколько фигур, и все. Там была такая сутолока.
Я больше смотрел, как катаются другие: это довольно интересно, когда
движения выполняются правильно. Тут возникают даже мысли о какой-то
ангельской алгебре.
У него был лихорадочно возбужденный, богатый интонациями голос, который
контрастировал с неподвижными и изнуренными чертами его лица. Юссон
пользовался им сдержанно, словно не догадываясь о его великолепии. Пьер,
любивший слушать, как говорит Юссон, спросил:
- А женщины хорошенькие были?
- Да, где-то с полдюжины, что в общем-то много. Но мне интересно, где
они одеваются? Вот, например, мадам (он повернулся к Северине), вы,
наверное, обращали внимание на ту высокую датчанку, что живет в нашей
гостинице... Представьте себе, на ней было полосатое оливковое трико с
розовато-кремовым шарфом.
- Какой ужас! - вскричала Рене.
Юссон продолжал говорить, не отрывая глаз от Северины.
- Между прочим, этой девочке с ее бедрами и грудью лучше всего было бы
вообще ходить голой...
- А вы, я бы сказал, не слишком требовательны, - заметил Пьер со
смехом. - Это вы-то...
Он дотронулся до мохнатой шубы, в которую, несмотря на жару в
помещении, был укутан Юссон и из которой выглядывали только длинные, худые,
изящные кисти его зябких рук.
- Одежда у женщины - это своеобразный аксессуар ее чувственности, -
заявил Юссон. - Если ты целомудренна, то одеваться, мне кажется, просто