"Жозеф Кессель. Яванская роза" - читать интересную книгу автора

слушали нас. Их явное дружелюбие лишь разжигало нашу ярость: наши голоса
становились все пронзительнее, ругательства все грубее. Словом, думаю,
выглядели мы смешно, но в это время рев сирены прервал нас.
- Если вы недовольны, вы еще можете сойти, - медленно произнес Ван
Бек. - Так ведь, Маурициус?
- Разумеется, - подтвердил капитан. - У них по меньшей мере пять минут
до третьего свистка.
Я положил руку на плечо Боба. Мы были согласны.
- Хорошо! - сказал Боб. - Возместите плату за проезд, и мы
высаживаемся.
Короткий мрачный смех всколыхнул огромную грудь Ван Бека.
- Вы слышали, Маурициус? - спросил колосс. - Они хотят деньги.
Вместо ответа капитан сплюнул за релинг.
Боб имел передо мной явное преимущество: чувство бесполезности.
Отважный до безрассудства, он умел там, где всякое усилие было абсурдно,
взять себя в руки и ждать, если случай предоставлял лишь один шанс из ста. Я
не обладал подобным хладнокровием. Когда меня жег гнев, я становился слепым
животным.
Наглость негодяев "Яванской розы" привела меня в дрожь, которую я с
наслаждением ощущал, как это всегда со мной случалось, когда здравый смысл
уступал инстинкту.
Волна, захлестнувшая меня, была мне хорошо знакома: я испытывал
потребность нанести удар, и решительно.
Так как я понимал, что мои мускулы ничего не стоили для этих двоих,
один из которых был глыбой мяса, я вспомнил о своем револьвере. Или, вернее,
о нем вспомнила моя рука. Она нашла его в правом кармане кителя, прежде чем
я подумал об этом. Рефлекс был таким быстрым, что Боб, я знал, не сумеет ни
остановить мою руку, ни даже отвести в сторону рукоятку револьвера. Я уже
наслаждался дикой радостью...
Насколько же я был изумлен, когда почувствовал, что кто-то обхватил
меня сзади за пояс и держал так крепко, что моя рука оказалась прижатой к
бедру!
Я рывком развернулся - объятия разжались. Я оказался перед
юнгой-малайцем. Он ничего не говорил, только на его худом, возбужденном лице
сверкали глаза, полные мольбы.
Последний вой сирены прозвучал в сырой ночи. Я почувствовал себя
опустошенным и разбитым.
- Похоже, вы все-таки сможете совершить неплохое путешествие, если
откажетесь от некоторых своих затеек, - произнес бесцветный, неприятный
моему уху голос.
Сказав это, Ван Бек ушел вместе с капитаном. Они поднялись на мостик.
- Зачем ты помешал мне? - спросил я у юнги вяло, без определенного
интереса.
Он робко ответил на pidgin[1]:
- Тебе досталось бы от них больше, чем им от тебя.
- А тебе что до этого?
- Ты был ко мне добр.
Мальчик оглянулся по сторонам и, никого не увидев, вынул из своих
лохмотьев несколько американских, русских и японских монет. Я вспомнил, что
вычистил свои карманы, дав ему эти смехотворные чаевые: это было все мое