"Артур Кестлер. Девушки по вызову (Трагикомедия с прологом и эпилогом)" - читать интересную книгу автора

оба конца экономическим классом и скромный гонорар в сумме..." Иногда
обходится даже без гонорара, так что под конец вы остаетесь без гроша.
Говорю вам, это все равно что пристрастие к выпивке.
- Вы меня разыгрываете! - возмутился Тони.
- Может быть, в этот раз представление будет меньше походить на цирк,
потому что это - идея Соловьева, а я энтузиастка его идей. Хотя некоторые
утверждают, что он уже выдохся. Но у него всегда оказывается припасен
какой-нибудь сюрприз, вот увидите. Доктор Эпсом снова повернулась к Тони в
профиль и возобновила беседу со своей соседкой.
- У меня издавна слабость к детским голубым глазам, - заметила она
громко. Молодая женщина с бритой шеей что-то ответила ей шепотом, и обе
затряслись от хохота.
Автобус еще покрутился, взбираясь вверх по горному серпантину, и
неожиданно оказался в деревне. Деревня располагалась на высоком плато,
окруженная волнистыми пастбищами и лесистыми горами; вдали серебрились
ледники, которые можно было разглядеть только в ясную погоду. В центре
деревни раскинулась просторная площадь, образованная белой романской
церковью, ратушей, служившей по совместительству почтой, и двумя старым
приземистыми крестьянскими домами, переделанными в постоялые дворы. От
площади тянулись в разные стороны три улочки. На первых пятидесяти ярдах
каждая из них манила магазинами и пансионами, но дальше превращалась просто
в проселок, вьющийся между пастбищами и фермами. Постоялые дворы были
квадратные, низкие, основательные, сложенные из бревен, готовых в любой
момент полыхнуть огнем. На всех трех были изящные резные балкончики;
имелась также вышка, с которой некогда звали на обед работников и били в
колокол в случае пожара. Вокруг на расстоянии несколько сотен ярдов друг от
друга были разбросаны такие же хутора, только без церкви и почты.
- Где тут кинотеатр? - гаркнула Харриет Эпсом водителю, когда автобус
пересекал залитую солнцем, пустую в этот час площадь.
- Кино? - переспросил водитель, оборачиваясь. У него обнаружились усы
имбирного цвета, ухоженные и подкрученные, как у императора Франца-Иосифа,
и гортанный английский, больше похожий звучанием на арабский. - Кино внизу,
в долине. Шнеердорф - отсталая деревня, миссис. У нас нет кино, только
цветное телевидение.
Х.Э. опять повернулась к Тони,
- Ряженый горец изволит острить.
- Думаю... - начал было Тони, но тут же был вынужден умолкнуть, потому
что водитель-усач опять оглянулся и провозгласил:
- Джентльмены и леди, добро пожаловать в Конгресс-центр!
Цель их поездки находилась за следующим поворотом - там, где
обрывалась дорога. Архитектурный стиль Шнеердорфа не менялся уже три-четыре
столетия, однако Конгресс-центр отрицал этот стиль полностью и
бесповоротно. Это было огромное, садистки-бездушное на вид здание из стекла
и бетона, которое мог спроектировать разве что скандинавский
архитектор-модернист в период острой депрессии.
- Как вам это нравится? - поинтересовался водитель, затормозив.
Автобус недоуменно молчал. Потом с заднего сиденья донесся тонкий
голосок доктора Уиндхема, чопорно выговорившего:
- Похоже на железный картотечный ящик со стеклянной крышкой.
Меткое сравнение подняло всем настроение, помогло забыть про опасных