"Вера Кетлинская. Мужество " - читать интересную книгу автора

Соня покраснела и закрыла лицо руками. Ей казалось - вот сейчас ребята
засмеются... Сейчас Валька что-нибудь ляпнет насчет факта... Нет, она не
выдержит, она заревет или накричит на всех...
- Прошу слова! - сказал Валька.
"Вот оно... вот... сейчас ляпнет..." И зачем она допустила это нелепое
заседание?
- Разрешите доложить, - начал Валька обычным шутовским тоном. - Моя
мама рожала меня в конюшне. Что? Именно в конюшне, где помещаются
четвероногие. Так называемые лошади. И кормила меня грудью до двух лет,
потому что кормить больше было нечем. А было это во время войны. Беженцы они
были, а потом гражданская война... И что же? - крикнул он, от шутливого тона
переходя к возмущению. - Вырос я или нет? А мать одна была, заботиться
некому. Мы же здесь все вместе. Неужели мы не сумеем одного ребенка
вырастить? Да это позорище будет. - И потеплевшим голосом сказал Соне: - Так
что, дорогая, не сомневайся. Вытянем. Рожай на здоровье!..
Соня первая улыбнулась, и в улыбках других не было ничего обидного.
Сема Альтшулер встал, видно собираясь произнести речь. Но потом,
пробормотав что-то невнятное, повернулся и выбежал из шалаша.
- Мне кажется, ясно, - сказал Круглов. - Хорошо это. Вот я шел сюда и
думал: хорошо! Приехала молодежь, комсомольцы. Строим. Трудно. Но все мы
видим будущий город - в мечтах ли, во сне, - но видим. И вот ожидается
ребенок. Так ведь это гражданин нашего города! Так я говорю?
Соня бросилась к нему, схватила за руку, проговорила:
- Я про себя и сама так думала...
И заревела, уткнувшись лицом в плечо Круглова.
Еще не успели ее успокоить окончательно, как в распахнувшейся двери
показались Сема Альтшулер и Генька Калюжный. Генька держал в руках сверток и
был багров от смущения - он не забыл свою недавнюю попытку ухаживать за
Соней и был уверен, что все об этом немедленно вспомнят.
Сема развернул сверток и торжественно поднял перед собою две голубые
сорочки - одну большую, другую поменьше.
- Вы не смейтесь, друзья, и ты, Соня. Может быть, это и не то, что
нужно, - мы с Геней не специалисты. Но я ведь знаю, здесь нет Мосторга и
Шелкотреста, а будущему гражданину надо помогать делом, и ему нужны всякие
там пеленки, и рубашки, и распашонки, и даже, как первому гражданину, ему
полагались бы всякие крепдешины и шелка. Но раз их нет, и нет даже ситца, мы
принесли вот эти две рубашки - не думайте, они совсем новые, лионез,
голубые, как ваши глаза, Сонечка. И, может быть, вы сумеете их перешить?
- Молодцы, ну прямо молодцы! - восклицала Клава, хлопая в ладоши.
Соня подошла к двум приятелям, крепко поцеловала Сему в обе щеки,
потом, слегка смутившись, так же крепко поцеловала Геньку.
- Но вы же себя разоряете, - говорила она. - Ведь они же новые! Тут
можно что-нибудь старенькое...
- Э, нет, - вмешался Валька, хватая рубашки и на ощупь пробуя
материал. - Первому гражданину из старенького? Протестую! Делаю заявку на
простыню! Честное слово, - уверял он всех, боясь, что ему не поверят, - у
меня привезена с собой совсем новая, я не спал на ней. Какие же простыни без
матраца? Вам ребята подтвердят, совсем новая. Из нее пеленок выйдет чертова
пропасть!
В ближайшие дни комсомольцы - и друзья и малознакомые - подходили к