"Вера Кетлинская. Мужество " - читать интересную книгу автора

- Пожалуйста, без драм! - сказала Тоня и вытерла лицо мокрой рукой. -
Ты все преувеличиваешь. Любви нет. Есть половая потребность. Было и сплыло.
И незачем мокнуть под дождем ради таких пустяков. Умирать из-за тебя я не
намерена, и ты из-за меня также, не правда ли?
И она пошла по болотистой почве, не разбирая дороги.
Сергей догнал ее. Он силился понять, чего она хочет, зачем она все это
выдумала.
- Тоня, подожди, Тонечка... Неужели все прошло? Ты все забыла?
Тоня шла немного впереди Сергея. Она ничего не видела и с ужасом
понимала, что ее силы на исходе, что еще несколько минут - и она не
выдержит, сдастся, упадет. Она слышала, как дышал за нею Сергей, как чавкали
в воде его рваные сапоги. Она любила его сейчас сильнее, чем когда-либо, -
вот такого, непонимающего, жалкого, незначительного... Но она не верила, не
могла, не хотела верить ему, не могла рисковать ради него еще раз своим
сердцем, потому что нового удара боялась в тысячу раз больше, чем
одиночества.
И она повернула к нему холодное, злое лицо и сказала так презрительно,
что Сергей не увидел за этим презрением нестерпимой муки, толкнувшей ее на
последнюю крайность:
- Это глупо, Сергей. Я же тебе сказала, что люблю другого. Неужели у
тебя нет самолюбия? Ты жалок.
Она побежала вперед, а Сергей остался на месте, до того ошеломленный,
что даже не чувствовал холода болотной воды, заползающей в рваные сапоги.
В тот же вечер в клубе, по случаю дождя, устроили вечер
самодеятельности. Каждый делал все что мог, и что бы ни было сделано, все
принималось под гром рукоплесканий.
Тоня развеселилась и спела. Она пела лучше, чем всегда, и слушатели
требовали все новых и новых песен. Со смехом отказываясь, Тоня искала
глазами Сергея - ей хотелось, чтобы он видел ее торжество.
Он стоял в углу, понурив голову, подавленный.
Тоня прикрыла глаза, помолчала и запела - запела украинскую веселую
девичью песню, напоминающую обоим лучший день их любви.
Когда она кончила и открыла глаза, Сергей сидел, спрятав лицо в
ладонях. Тоня засмеялась, даже не думая, как поймут ее неожиданный злой
смех, и спела еще песню, тоже веселую.
А когда общее внимание привлек шумовой оркестр Вальки Бессонова, Тоня
незаметно выскользнула из барака, побежала к себе в пустой шалаш и впервые
за две недели выплакалась на свободе.

34

Строительство комсомольского жилого дома подходило к концу. Строили его
на артельных началах в неурочное время, из бросовых материалов. Приземистый,
простой барак. Но внутри барак разделили дощатыми перегородками на маленькие
комнаты. Валька Бессонов старательно оштукатурил все комнаты и при
распределении их добился отдельной комнатки с окном на Амур. Он сердился,
когда товарищи допытывались, что он будет делать один в своем жилище.
Вечером Валька и Катя Ставрова сидели на берегу Амура на перевернутой
лодке. Они, как всегда, болтали и смеялись, потом примолкли - уж очень тепел
и тих вечер, уж очень ласково плещется у берега крохотная волна.