"Вера Кетлинская. Мужество " - читать интересную книгу автора

по мячу.
Толстый судья, уже много лет лишенный возможности лично участвовать в
игре, но ощущавший острую дрожь наслаждения при одном виде упруго
подскакивающего мяча, - толстый судья подтянул живот, строго оглядел публику
и поднес свисток к губам торжественным и плавным движением, каким горнист на
параде поднимает фанфару.
Мяч взлетел высоко вверх, повертелся, словно поддерживаемый тысячами
жадных взглядов, и, потеряв силу, полетел вниз, прямо в середину трепещущего
клубка игроков. Клубок закружился как одно пестрое, черно-красно-голубое
тело, и вдруг мяч выскочил на свободу, ведомый опытной ногой, но тотчас же
другая опытная нога перехватила его, мяч полетел в сторону, его снова
поймали... Игра началась.
А в одесском обкоме комсомола перед отборочной комиссией по мобилизации
на Дальний Восток Сема Альтшулер произносил речь, гордо скрестив на груди
сухие нервные руки:
- Я вас спрашиваю: вы себе отдаете отчет, что вы делаете и что надо
делать? Может быть, вы никогда не изучали исторического материализма и
ничего не слыхали о роли личности в истории? Или вы знаете, что был
Наполеон, и для вас все не Наполеоны - мелочь и барахло?
- Это ты - Наполеон? - сказал председатель комиссии. - Будем знакомы.
Но Сема только отмахнулся:
- А если я вам скажу, что Наполеон был маленького роста, и Суворов был
маленького роста, и все-таки их имена знает всякий школьник, - а кто знает
ваши имена? Сейчас не царское время, чтобы зашибать маленьких людей. И если
я не уродился здоровым, что же, прикажете вешаться или сидеть дома, пока не
подрасту? Если для вас люди - это такие жлобы, как мой лучший друг Калюжный,
так возьмите у меня комсомольский билет, и не будем говорить о гордости
завода. А если я человек и комсомолец - пишите мне путевку, и забудем про
мой рост. И если я решил строить социализм на Дальнем Востоке, я хочу
посмотреть, кто может меня удержать!
Председатель комиссии сказал растерянно:
- Не будем говорить про твой рост, но разве социализм только на
Востоке, разве здесь, на заводе, ты не строишь социализм тоже?
Сема взмахнул руками и презрительно рассмеялся:
- Когда здесь будут нужны люди больше, чем на Дальнем Востоке, я приеду
обратно, и Генька приедет тоже. Но если сейчас комсомольцев зовут на Дальний
Восток - какое право вы имеете не пускать меня? И как вы можете думать, что
Калюжный поедет, а я останусь, когда во всей Одессе знают, что еще не бывало
дня, чтобы мы не встречались, и когда команда ездила в Николаев, я взял
отпуск и поехал с ними в Николаев.
Комиссия не нашла возражений.
И Сема скомандовал, так как победа осталась за ним:
- Давайте мне анкету, пишите путевку, и не надо задерживать, потому что
игра уже началась, и я не понимаю, почему вы сами не бежите на стадион? Или
физкультура не дело комсомола?
На стадионе голубые полосатые вели напористое нападение на ворота
черно-красных. В центре общего внимания были Генька Калюжный и Борис
Хаймович. Никому не удавалось провести мяч мимо их ловких и быстрых ног; мяч
прыгал и метался от одного к другому, вот он взлетел вверх, вот его принял
головой Борис Хаймович и неожиданно передал крайнему левому голубому,