"Вера Кетлинская. Мужество " - читать интересную книгу автора

веснушчатый паренек.
- Да ты разве умеешь?
- А что тут уметь? Вперед и вперед. Это не море, тут наука небольшая.
- Вот и видно, что ты большой капитан, - сказал Андрей насмешливо. - В
море легче, чем на реке. Здесь фарватер знать надо, здесь мели, створы,
сигналы, без карты не пройдешь. Здесь и капитаны садятся.
Веснушчатый паренек смутился, но за него заступились.
- Нам стоять тоже смысла нет! - закричал Николка.
- Мы со вчерашнего голодные! - кричали другие.
- Эх вы, комсомольцы! - крикнул Андрей, переходя в решительное
наступление. - Пока в поезде ехали, все храбрыми были. На войну собирались,
все трудности нипочем. А как первая трудность - сдрейфили?
Андрей не осуждал ребят - он осуждал себя и всю партгруппу, что они не
подумали о политическом руководстве на втором корабле, не предусмотрели
случившегося. А теперь, предоставленные самим себе, комсомольцы сгоряча
натворили глупостей и взвинтили нервы, да так, что не скоро наведешь
порядок. Он вспомнил слова Морозова: "Надо создавать людей". Наступил час
проверки - сумеет ли Андрей переубедить, повести за собой людей.
Он готовился к схватке.
Но все разрешилось неожиданно просто.
- Ты нас не подкусывай, - закричал растрепанный черномазый парень в
полосатой футболке, - мы любые трудности перенесем, трудностями нас не
запугаешь!
- Здесь трудности ни при чем! - подхватил веснушчатый паренек. -
Капитан - бюрократ, на ключ закрылся, как от чумных... Если бы с нами
поговорили... Да если бы нам сказали, что это первая трудность, да мы бы и
рта не раскрыли...
Андрей расхохотался. Смущенно засмеялись ребята.
- Так вы и не знали, что это и есть трудность, думали - просто нет
хлеба?
- Ничего мы не думали, - буркнул красивый озорной парень и вдруг
рассмеялся. - Мы жрать хотели, а с нами и поговорить некому. Разве это
порядок? А трудности давай нам любые - не заплачем.
Николка отступил назад, спрятался за спинами товарищей.
Тимка Гребень остался на "Колумбе" негласным комиссаром, а Круглов с
веснушчатым вождем "пиратов" отправился в лодке на "Коминтерн". Андрею было
ясно, что хлеба и консервов надо непременно достать. Веснушчатого паренька
звали Петей Голубенко, он год назад кончил фабзавуч в Днепропетровске. Он
объяснил заносчиво и виновато:
- Все начальство засело на "Коминтерне", а нас запихали, как сельдей в
бочку, и бросили, никому до нас дела нет.
- Ты уж молчи, - добродушно сказал Андрей. И Петя смолк.
На "Коминтерне" с продуктами было плохо, но запасы поделили поровну. На
долю колумбовцев досталось семь хлебов и сто банок консервов.
Круглов и Голубенко возвращались на "Колумб" торжественно. Круглов
слегка гордился тем, что Вернер уполномочил его остаться на "Колумбе"
начальником, а Голубенко был преисполнен важности как хранитель
продовольственного запаса.
- Кто здесь математики? - крикнул он, взойдя на родную палубу, где еще
недавно верховодил "пиратами".