"Вера Кетлинская. Мужество " - читать интересную книгу автора

сушиться еще не время, но ему было так плохо в мокрой одежде, в наполненных
водою сапогах под этим невиданным ливнем, на резком ветру.
- Греешься? - дружелюбно крикнула Тоня, сбросив с плеч мешок и тяжело
переводя дух.
Но Сергей был зол на себя, и присутствие девушки взбесило его - надо же
было ей появиться как раз в минуту его слабости!
- Уйди с дороги! - буркнул он и тряхнул перед ее носом пропитанным
водою пиджаком.
Тоня была слишком мокра, чтобы чувствовать брызги. Но грубость Сергея
заметила. И поняла, что он укрывается в сарае, вместо того чтобы работать.
- Неженка! - крикнула она с презрением. - Пойди попросись к старикам на
печку.
И ушла.
Сергей побежал из сарая на берег и с остервенением принялся за работу и
все надеялся, что встретит на берегу Тоню, чтобы Тоне стало стыдно. Но в
этой суматохе, в темноте, под проливным дождем встретиться было трудно.
А дождь все лил стремительными, колючими струями, и земля напиталась
водою до отказа - было трудно вытягивать ноги из топкого месива. Ветер
по-прежнему рвался вперед, нагоняя на берег холодные волны; целые потоки
воды с неба, берегов, из всех падей и горных речек устремлялись в Амур. И
Амур, бурля и ворча, упорно вылезал из берегов.
Сараи не вмещали и половины грузов. Ценные станки стояли под открытым
небом. Коля Платт метался возле них, закусив губы.
И тогда Клаву осенила счастливая мысль: использовать палатки, чтобы
закрыть станки и грузы. Проваливаясь в ямы босыми ногами, грязная, мокрая,
задыхающаяся от усталости, она притащила из лагеря тяжелый сверток парусины.
У самых сараев она поскользнулась и чуть не сорвалась с кручи, но
чьи-то руки подхватили ее на лету. Она не увидела, но почувствовала, чьи это
руки. Она задержалась в неожиданном объятии, прикрыв глаза от усталости и
счастья.
Блеснула молния, и Клава увидела мокрое, оживленное лицо Круглова. И он
увидел мокрое, нежно улыбающееся лицо Клавы. Грянул гром. Клава на миг
прижалась всем телом к Круглову, ее губы уткнулись в мокрую рубаху. Ливень
поливал их сверху. Клава отстранилась.
- Спасибо, Андрюша!
Она побежала дальше, согнувшись под тяжестью парусины. Она тихо
смеялась про себя. Она любила и еще не знала, что любовь бывает безрадостна.
Рассвет долго терялся за темной пеленою дождя, но все-таки пробился
сквозь нее. Наступило бледное утро. Оно осветило страшный разгром,
произведенный бурей: почти все палатки были сорваны, и остатки их оснований
торчали из воды, как жертвы кораблекрушения. Над берегом, между сараями и
прямо на улице были свалены кучами ящики, моторы, станки, бухты веревок и
тросов, мешки, трубы. Моторы и станки угадывались в бесформенных глыбах,
окутанных парусиной. В сараях и банях громоздились ящики и подмокшие мешки.
Цементная пыль образовала на полу серую цементную кашу.
На берегу еще продолжалась работа. Измученные люди, по пояс в воде,
вытаскивали затопленные трубы. Вокруг них бурлили мутные пенистые волны.
Наклоняя головы, чтобы защитить лицо от ветра и дождя, люди нащупывали на
дне трубу, вытягивали ее за конец и бегом, стараясь разогреться, тащили на
горку. И снова, наклоняя головы, скользили по глинистому скату вниз, чтобы в