"Франциско де Кеведо. История жизни пройдохи по имени Дон Паблос, пример бродяг и зерцало мошенников" - читать интересную книгу автора

вместе с другими моими сочинениями, в коих я, между прочим, указываю королю
два способа завоевать Остенде.
Я попросил его изложить мне эти два способа, и он, вытащив из кармана и
показав мне большой план неприятельских и наших укреплений, сказал:
- Вы видите ясно, ваша милость, что вся трудность заключается в этом
кусочке моря. Ну вот, я и велел бы высосать его при помощи губок и убрать
прочь.
На эту глупость я разразился хохотом, а он, взглянув на меня, заметил:
- Все, кому я это рассказывал, приходили в такой же восторг, как и вы.
- Ваша идея, - ответил я, - столь нова и столь тщательно обдумана, что
в этом я нимало не сомневаюсь. Примите только во внимание, ваша милость, что
чем больше вы будете высасывать воду, тем больше нагонит ее с моря.
- Море этого не сделает, - возразил он, - ибо я его считаю весьма
истощившимся, и остается лишь приступить к делу, а кроме того, я придумал
способ углубить его поодаль на двенадцать человеческих ростов.
Я не осмелился возражать ему из страха, чтобы он не принялся излагать
мне способ спустить небо на землю. Никогда еще в жизни не доводилось мне
видеть такого чудака. Он сообщил мне, что изобретения Хуанело ничего не
стоят и что сейчас он сам разрабатывает проект, как поднимать воду из Тахо в
Толедо более легким способом, и на мой вопрос, как именно, сказал, что
способ этот заключается в заклинании. Слыхана ли была на свете такая чушь,
ваша милость? Наконец он объявил мне:
- Я и не думаю привести все это в исполнение до тех пор, пока король не
пожалует мне командорства, которое мне вполне подойдет, ибо я происхожу из
достаточно знатного рода.
В таких беседах прошел путь до Торехона, где он покинул меня, ибо ехал
туда навестить какую-то свою родственницу.
Помирая со смеху от тех проектов, которыми занимал свое время мой
спутник, я направился далее, как вдруг еще издали увидел посланных мне богом
и счастливым случаем мула без седока и спешившегося около него всадника,
который, уставившись в книгу, чертил на земле какие-то линии и измерял их
циркулем. Он перескакивал и перепрыгивал с одной стороны дороги на другую и
время от времени, скрестив пальцы, проделывал какие-то танцевальные
движения. Признаюсь, за дальностью расстояния я сначала принял его за
чернокнижника и даже не осмеливался к нему подъехать. Наконец я решился. Он
заметил меня, когда я уже был близко от него, захлопнул книгу и, пытаясь
вдеть ногу в стремя, поскользнулся и упал. Я помог ему подняться, а он
объяснил мне:
- Я плохо рассчитал центр соотношения сил, чтобы сделать правильную
описывающую дугу при восхождении.
Уразумев его речь, я пришел в смущение тем более законное, что он
действительно оказался самым сумасбродным человеком из всех, когда-либо
рожденных женщиной. Он спросил, направляюсь ли я в Мадрид по прямой или по
окружно-изогнутой линии, и я, хоть и не понял этого вопроса, поспешил
ответить, что по окружно-изогнутой. Тогда он поинтересовался, чья рапира
висит у меня на боку. Я ответил, что моя собственная. Он посмотрел на нее и
сказал:
- У таких рапир поперечина у рукояти должна была бы быть гораздо
больше, чтобы легче было отражать режущие удары, приходящиеся на центр
клинка, - и завел тут такую длинную речь, что в конце концов заставил меня