"Франциско де Кеведо. Час воздаяния или разумная фортуна" - читать интересную книгу автора

тревожно урчали, будучи не в силах управиться с перевариванием груды мяса,
пожранного хозяином. Вино, что ранее пенилось в кувшинах, выступало теперь
пузырьками слюны у него на губах, все coramvobis {Здесь: лицо (лат.).} его
лоснилось глупостью, и на нем играл румянец бесчисленных здравиц.
Едва он принимался нести околесицу, как прихвостни тотчас дурели от
восхищения и рассыпались в неумеренных похвалах. Одни говорили: "Какое
благородное красноречие!" Другие: "Лучше не скажешь. Великие и драгоценные
слова" А один из льстецов, встав на цыпочки подхалимства, на целую голову
переврал остальных, заявив: "Внемля тебе, восторг и мудрость погрузились в
пучину небытия!"
Властитель совсем было размяк от столь приятных слов, но тут желудок
его напомнил ему о себе двукратным бульканьем, знаком несварения и
предвестником близкой рвоты, а посему он молвил чуть ли не со всхлипом:
- Изрядную скорбь причинило мне известие о потере двух моих кораблей!
Лизоблюды, нимало не смущаясь, схватились за эти слова как за оружие и,
отточив свою ложь, с новым пылом ринулись в бой, завираясь еще хлестче
прежнего. Одни твердили, что потеря сия случилась как нельзя кстати и может
принести немалую выгоду, ибо даст возможность порвать с ограбившими его
мнимыми друзьями и соседями, а на два потерянных корабля придется двести
новых, которые он у тех отнимет, исходя из чего и следует действовать в
дальнейшем. И вся эта ахинея была обильно уснащена примерами.
Другие же доказывали, что потеря явилась-де славным успехом,
преисполненным величия, ибо тот велик, у кого есть что терять; истое величие
сказывается, мол, в потерях, а победы и приобретения - жалкий удел пиратов и
грабителей! И еще говоривший добавил, что потери якобы сами несут в себе
средство предотвратить их.
Не успел он кончить, как со всех сторон градом посыпались изречения и
цитаты, и каждый, кто во что горазд, пустился нанизывать Тацита на
Саллюстия, Полибия на Фукидида и вспоминать о великих потерях греков и
римлян и прочей ерунде. А так как обжоре нашему только и надо было чем-то
оправдать напавшую на него истому, он был рад-радехонек столь искусно
позолоченной потере.
Лучшего бы и сам черт не придумал! Но в этот миг, как на грех, опять
дал знать о себе желудок, туго набитый тяжелой снедью, и властитель
громогласно рыгнул. Едва сей звук достиг слуха окаянных льстецов, как они с
глубочайшим почтением преклонили колена, прикидываясь, будто господин их
просто чихнул, и дружно воскликнули: "Дай вам бог здоровья!"
Тут застиг их Час, и властитель, охваченный гневом невообразимым,
заорал:
- Подлые твари, вы хотите меня уверить, будто я не рыгнул, а чихнул,
хотя рот мой находится под самым моим носом! Что же тогда скажете вы о том,
чего мне не увидеть и не пронюхать?
И он хлопнул себя по ушам, отгоняя лживые речи, точно мух, напустился
на льстецов и всех их прогнал пинками из дворца, приговаривая:
- Случись мне заболеть насморком, вы, вельможные господа, съели бы меня
с потрохами! По счастью, нос у меня оставался свободен. Это вас и сгубило!
Видно, ничего нет более ценного, чем хороший нюх!

XVI