"Мартин Кейдин. В плену у орбиты " - читать интересную книгу автора

других испытаний. Двигатели не могли подвести.
Эти двигатели нужны были только для того, чтобы чуть-чуть уменьшить
огромную скорость движения капсулы по орбите. Всего десять секунд должен
работать каждый из них, развивая тормозную тягу в четыреста пятьдесят
килограммов. Полторы тысячи килограммов бушующего огня должны были уменьшить
скорость примерно на пятьсот километров в час. Не так уж много, всего одна
пятая скорости реактивных самолетов, на которых он летал столько лет, но
вполне достаточно, чтобы начать плавное снижение в это толстое, пыльное,
изумительное покрывало из воздуха, облекавшее поверхность Земли.
Если не сработают все три двигателя, задачу могут выполнить и два. Даже
один двигатель может обеспечить возвращение космонавта на Землю. Правда,
путь через атмосферу будет долгим, капсула накалится ужасно, но все же
доставит его на Землю, домой!
Конструкторы этого маленького тормозного отсека предусмотрели все. На
каждом двигателе было по два воспламенителя. Нужен был всего один, но с
двумя надежнее. Для воспламенителя требовался лишь один электрозапал, но на
каждом воспламенителе их было по два. Проводники от батарей расположили так,
что ни обрыв одного провода, ни отказ одной батареи или одного двигателя не
могли помешать системе выполнить задачу.
Система была абсолютно надежной. В ней было такое обилие узлов, что
даже дублирующие системы в свою очередь дублировались. Абсолютная
надежность.
И все-таки где-то оказалось слабое место.
Оно и подвело.
Итак, майор ВВС США Ричард Д. Пруэтт, прикомандированный к
Национальному управлению по аэронавтике и освоению космического пространства
для участия в программах "Меркурий" и "Джемини" в качестве космонавта, уже
мертвец. Или станет им через два дня (плюс-минус те несколько часов, которые
не поддаются точным расчетам).
Американец, с громом вознесенный на орбиту, смотрел в иллюминатор,
мчась навстречу рассвету. Солнце, еще скрытое громадной округлой массой
планеты, давало о себе звать уже за многие сотни километров. Со скоростью
почти тридцать тысяч километров в час космонавт Пруэтт летел навстречу
красивейшему зрелищу - рассвету в космосе.
Космонавту, смотревшему в иллюминатор капсулы, которая описывала дугу
над Землей на высоте около двухсот километров, казалось, что движется не
капсула, а Земля. Ему казалось, что он висит в космосе, парит в усеянной
звездами чаше, а внизу с тяжеловесной стремительностью под него
подкатывается гигантский шар.
Луны не было, но он уже видел многочисленные облака, хотя ночная мгла
еще скрадывала их очертания.
До самого горизонта простиралась совершенно черная поверхность Земли.
Эта черная пучина подчеркивала округлую линию горизонта, над которой как бы
висел широкий кривой ломоть звездного неба, загадочно исчезавшего внизу.
Затем забрезжил свет. Слабый, как шепот, он нежнейшим прикосновением
обнажил бегущую вдали земную поверхность. На мгновение Пруэтт забыл о
нависшем над ним смертном приговоре. Всем его вниманием завладела яркая,
серповидная сверкающая дуга, отделявшая ночь ото дня. Она блистала всеми
цветами радуги. Она светилась изнутри. Она сияла, излучая свет и краски, эта
лента, и, словно живая, скользила по шаровидному телу планеты. А впереди ее