"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу авторадалее по тексту", - сказал я.
- Пошляк, - сказала Марья. - За это, наверно, я тебя и люблю. - Любят не за что-то, а ни за что, - сказал я. - Дважды пошляк, - сказала Марья. Я не стал с нею спорить. Я стал осматриваться в незнакомой компании. - Ты меня с ними собираешься знакомить? - Если хочешь. Только я знаю не всех. Здесь многие так зашли, на огонек и на запах яств. Пожрать, одним словом. - Вон тот, цвета ржавчины - его знаешь? - Его - знаю. Не сомневайся. Сеня. Мой лучший друг. После тебя, конечно. Объяснение мне не понравилось. Но я промолчал. Зато сказал о другом: - А я его тоже знаю, - сказал я. - То есть знал. Хороший был мальчик. Любознательный. Мне говорили, он бомжом стал. Видно, с кем-то спутали. - Почему спутали? - сказала Марья. - Все верно. Он - по статусу - самый настоящий бомж и есть. Нетипичный - да, но бомж. Я подумал, что такая встреча с прошлым, да еще дома у Марьи - это неспроста. В жизни так не бывает. То есть в жизни и не такое бывает. Она, жизнь, чего только нам не подсовывает. Но подсовывает почему-нибудь и зачем-нибудь, а не от фонаря. - Ты не видела, где моя кошка? - Вон, спит на подушке. И к столу начали стекаться гости. Они рассаживались по своим местам, идентифицировали свои тарелки и вступали в общий разговор ни о чем, разговор вокруг закуски и выпивки, разговор ради разговора. не мог сесть никуда, кроме как рядом со мной. Я сказал "здравствуй, Сеня". Он положил в рот артишок и сказал "здравствуйте". После чего вспомнил меня и узнал. Сказать, что он обрадовался встрече, я не могу. Наверно, опасался вопросов из серии как жизнь молодая, каковы ваши в ней достижения и грандиозны ли планы на будущее. Но я спросил о Марье. Благо она отвернулась и говорила сейчас с кем-то через стол. - А тебе, вам, что? - нагрубил мне Сеня и, закрывая тему, нагрубил еще раз: - Марья - это личное дело каждого, - сказал он. "Дело или тело?" - подумал я, сказал Сене, что полностью с ним согласен, и в дверь позвонили. Марья встала и пошла открывать. - Ваня умер, - услышал я чей-то голос. - Если можете, дайте на похороны. Марья вернулась в комнату, вынула из кармана плаща какие-то деньги и отнесла их в прихожую. - Ваня - это кто? - спросил я, когда она вернулась. - Не знаю, - сказала Марья. - Наверно, какой-нибудь сосед. - Они что, не могли до утра подождать? - сказал Сеня. А Марья сказала "наверное, не могли. Тем более что наступит или не наступит утро - сегодня неизвестно". - Ну, это, положим, никогда неизвестно, - сказал я, - не только сегодня. Тут все дело в наличии ощущений. Или в их отсутствии. Сегодня просто все реально ощутили, что утро может реально не наступить. А раньше |
|
|