"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу автора

после полной темноты и он режет глаза. Шаг, еще шаг. Запах мгновенно
усиливается. Видимо, я стоял в луже и всколыхнул ее, выходя. Так и есть.
Туфли оставляют влажные следы на бетонном полу площадки. Несколько шаркающих
движений ногами на месте. Чтобы высушить подошвы. Поиски ключей в карманах.
Отпирание замков. Сначала верхнего. Потом - нижнего. Теперь ручку - вниз. И
нажать на нее вперед. Дверь отворяется. За нею сидит сонная кошка. Она
зевает розовым узким ртом, не выражая никаких эмоций. Наверно, спала с
самого утра. Как только осталась в квартире одна - так и легла на свой
диван.
Кроме кошки, дома никого нет. Да и не должно быть. Все уехали. У всех
отпуск и каникулы. Поэтому в квартире пусто. И пыльно. Пыль видна даже на
кошке. Белые пылинки на черной гладкой шерсти. Когда кошка встает и идет,
пылинки шевелятся, как от легкого ветра. Она идет в кухню. Это значит, что
пора ее кормить. Несмотря на головную боль. А кормить, естественно, нечем.
Сегодня утром была съедена последняя каша. Овес, слава Богу, есть. Почти
полная пачка. Кошка недовольна. Она и так давно ждет. Теперь понимает, что
ожидание еды не окончено.
Мою ее кастрюльку, наливаю воды, сыплю "Геркулес", ставлю на газ, тру
морковку, мелко режу капусту. Через десять минут каша готова. Чтобы
остудить, ставлю ее в миску с холодной водой - и под кран. Делаю, чтобы вода
текла тонкой спокойной струей. Иду переодеться в домашнее. Переодеваюсь.
Джинсы кладу на гладильную доску. Входит кошка и запрыгивает на доску, и
устраивается на моих джинсах. Есть не дают, думает она, придется спать. Но
не спит. Смотрит одним зеленым глазом, следит за моими передвижениями. А я
передвигаюсь туда, откуда пришел. На кухню. Кошка передвигается следом. И
трется о правую ногу. Я кладу ей в блюдце ложку остывшей каши, добавляю для
запаха "Вискаса", перемешиваю и беру блюдце в руку. Кошка бежит впереди и
показывает дорогу - куда мне идти. Я иду. Кошка останавливается и прыгает на
диван. Это говорит о том, что есть она сегодня хочет на диване. Я ставлю
перед ней блюдце и ухожу. Но она идет за мной. То есть ей одной скучно и она
желает, чтобы я присутствовал при ее трапезе. Я присутствую. Хотя голова
болит уже невыносимо. Одним словом - раскалывается.
Я ложусь. На диван. Рядом с ужинающей кошкой. Она косится. Понимает,
что не помешаю, и успокаивается. Мерно чавкает. Каша получилась немного
жиже, чем обычно, и она ее временами не ест, а лакает. Наконец, все съедено.
Блюдце почти пустое. Кошка закапывает его китайским покрывалом с драконами.
Я спасаю покрывало, убираю блюдце. Кошка удовлетворена. Она садится и
начинает умываться красным шершавым длинным языком. Потом срывается с места
и бежит. И я слышу, как она скребет свой горшок. Надо снова вставать. Встаю.
Иду. Беру горшок - две фотокюветы, стоящие одна в другой - и отправляюсь все
это мыть. Вхожу в туалет, выливаю содержимое горшка в унитаз. Кошка
становится на задние лапы, передние кладет на сидение. Проверяет, чтобы я
слил воду. Сливаю. Кошка уходит. Я мою горшок под краном. Трижды. Чтобы
ничего не осталось. Иначе кошка будет его скрести. Пока не сочтет достаточно
чистым.
Теперь можно лечь. Теперь вроде бы никому ничего от меня не нужно.
Ложусь и прислушиваюсь к своей боли. Стараюсь сообразить - не утихает ли.
Нет, не утихает. Болит ровно и размеренно. Как будто ею кто-то автоматически
управляет, поддерживая определенный режим работы. То бишь, режим боли.
Закрываю глаза. Чтобы отгородиться от света и от всего видимого. Возможно, я