"Лео Киачели. Гвади Бигва " - читать интересную книгу автора

а со двора доносился голос пастуха Пахвалы - он беседовал с Гочей.
- Мало нам оркетской земли, Гоча! Скотину некуда выгнать: тут, говорят,
чай; там - мандарины; тут - то, там - се; хоть бы с ладошку луга оставили.
Лес вырубили, пустошь - и ту запахали, а теперь принялись за луг, что
тянется вдоль опушки, вскопали его, говорят - будут сады разводить.
Гвади поспешил к полуоткрытым воротам. Сразу стало легче на сердце:
слава богу, наступил конец всем мытарствам - его ждут здесь мир и покой...
В глубине сада стоял низкий, раздавшийся вширь дом - такие дома строили
только в старину. От ворот шла усыпанная гравием дорожка. Перед домом по обе
его стороны высились два огромных лимонных дерева, обнесенные низким
плетнем. Деревья эти чудесно разрослись - казалось, плодов на них больше,
чем листьев.
Возле маленькой мандариновой рощи виднелся остов "ода" - высокого
дощатого дома на кирпичных столбиках вместо фундамента. Задняя стена была
уже выведена почти до самой крыши, остальные чуть пониже. На площадке,
усеянной стружками и щепой, стояла, лениво пережевывая жвачку, молодая
буйволица Никора. Хозяин усадьбы, ростом и дородностью напоминавший
сказочного великана, стоял с топором в руке, а другая его рука лежала на
спине буйволицы; он ласково поглаживал ее корявыми, узловатыми, как корни
дуба, пальцами. Гоча слушал Пахвалу с угрюмо-сосредоточенным видом: длинные
густые усы скрывали горькую усмешку; белая борода, ниспадавшая на широкую
грудь, чуть-чуть шевелилась.
- Пошла, Никора... Ступай в стадо... Не ленись, - говорил Гоча низким,
густым басом, поручая буйволицу Пахвале.
Пахвала был очень мало похож на человека - всем своим обликом он
напоминал скорее какое-то четвероногое существо. Спина его согнулась дугою,
грудь почти соприкасалась с коленями; не будь у него в руках толстой
кизиловой палки, на которую он налегал всем корпусом, голова обязательно
перевесила бы туловище. Пастух был не так уж стар - его скрючили не годы, а
ревматизм.
Пахвала, шаркая, мелкими шажками обошел сзади буйволицу, легонько
стукнул палкой по ногам, как бы играя, подергал за хвост и, подражая Гоче,
ласково сказал:
- Ну-ну, милая, не задерживай...
Буйволица наконец тронулась с места. Пастух поплелся следом, точно
привязанный к ее хвосту. Гоча проводил их немного.
- Сделай одолжение, Пахвала, притвори ворота, - крикнул он пастуху и,
вскинув топор на плечо, широким шагом направился к новому дому.
Гвади сухо поздоровался с Пахвалой и быстро, во избежание всяких
расспросов, шмыгнул во двор. Пастух не успел и рта раскрыть, а Гвади уже
скрылся за мандариновым деревом. Приветствие так и застряло в горле Пахвалы.
- Тьфу, дьявол! И откуда принесло окаянного? - выругался он.
Гвади подошел к постройке, пожелал доброго утра стоявшему на лесенке
Гоче и добавил:
- Раненько же принялся ты за работу, чириме, раненько...
Гоча взглянул на него через плечо, всадил топор в стену и, прежде чем
отозваться на приветствие, повернулся к Гвади всем своим могучим телом. - Я
к тебе по пути завернул, товарищ Гоча, - продолжал Гвади нарочито деловым
тоном, в котором проскальзывала, однако, столь свойственная ему
двусмысленная шутливость. - Не собирается ли, думаю, Гоча в лес на работу...