"Гарри Килуорт. Пойдем на Голгофу! " - читать интересную книгу автора

обеспокоенным и казался больным. Он говорил по-латыни.
- О чем он? - шепотом спросил Симон у Гарри, который в юности занимался
изучением древних языков.
- Предлагает нам решить, кого из преступников мы хотели бы освободить,
- ответил Гарри. - Ты все это знаешь, читал в Библии.
- Конечно, - согласился Симон.
Толпа заволновалась, но все молчали. На разгоряченное лицо Симона
уселась муха, и он нетерпеливо согнал ее. "Боже, до чего же жарко!" -
подумал Симон.
Римлянин повторил свой вопрос.
Неожиданно, будто только сейчас поняв суть сказанного, Джеймс закричал
пронзительным голосом:
- Варавва!
Он чувствовал себя, словно во сне, и вопрос Пилата, подобно том,
которые он слышал на уроке латыни в школе, привел его в легкое
замешательство. Звук его голоса эхом разнесся над утрамбованной ногами,
раскаленной солнцем площадью. Мальчик немного испугался собственной
выходки. Но тут по толпе прокатился ропот, и вскоре все отчаянно
закричали:
- Варавва! Варавва!
Услышав эти крики, Симон почувствовал облегчение. Крик Джеймса его
испугал - он опасался, что на них обратят внимание. Однако собравшимся
было не до них.
- Зачем ты это сделал? - прошептал Симон, воспользовавшись тем, что рев
толпы все заглушил.
Напряжение еще не покинуло Джеймса, он явно нервничал.
- Конечно, я виноват. Но мне показалось, что мы должны были кричать.
Ведь он спрашивал нас... В общем, не знаю.
- Ладно, - вмешался Гарри. - Все равно это должно было случиться.
Просто ты поторопился. Но впредь не делай этого, иначе мы можем попасть в
беду.
Джеймс чувствовал себя прескверно, но Симон постарался снять
напряжение. Не имело смысла устраивать сцепы, а что было, то было. Они
простояли на площади около часа. Никто из них толком не понимал, что
происходит Потом Джули сказала, что ей нехорошо. Симон и Мэнди отвели ее
за один из домов, крытых соломой. На площади остались Джеймс, Гарри и Сара
с остальными детьми.
- Это из-за жары, - сказала Мэнди, стараясь успокоить дочь. - Я тоже
неважно себя чувствую. Надо бы устроиться где-нибудь в тени.
Она внимательно оглядела узкую улицу, надеясь найти где-нибудь
пристанище, однако ничего подходящего не обнаружила. Потом ей пришла в
голову идея, и она направились к одному из домов и заглянула внутрь.
Посреди комнаты, на скамьях, расположилась иудейская семья. Все они
молитвенно сложили перед собой руки. Старый иудей вопросительно посмотрел
на Мэнди. В дверях ощущалась желанная прохлада, но очевидно было, что
непрошеная гостья вторгается на запретную территорию.
- Извините, - сказала Мэнди и отступила.
На улице она вновь почувствовала, что жар от раскаленного песка
проникает сквозь подошвы сандалий. Она направилась к следующему дому. Там
тоже находились люди. То же самое было в третьем и четвертом доме. Она