"Анатолий Ким. Запах Неустроева; Рыба Simplicitas (Два рассказа)" - читать интересную книгу автора

Я вижу ее в норе, которая находится в атолловом рифе, коралловый же
атолл находится в Тихом океане, а подводная световая зыбь океана качается
где-то во мне, наверное, в моей голове, и я предстаю рыбе в своем
ясновидении и слышу ее беззвучную речь на русском языке.
Она родилась и выросла в коралловой норе, никогда из нее не вылезала.
Для нее стало давно привычным, когда за продолговатой щелью входа, снаружи,
мимо проплывают тени огромных рыб, неведомых, как таинственные миры. Иногда
в нору просовывалось щупальце спрута, который, видимо, методично обшаривал
атолловую банку, и рыба Simplicitas кусала этот усеянный присосками слепой
отросток чудовища, и спрут быстренько убирался.
Острыми треугольными зубами рыба ломала коралловую стенку, обломки
относила к выходу и ловко укладывала в край пещерки. Таким-то образом за
много лет она существенно и надежно укрепила оборону своего жилища, поднимая
порог входа все выше и выше.
Как ей помнилось, очень давно она вдруг оказалась в норе одна, совсем
маленькой. Для нее тогда это была громадная пещера, потому что сама-то она
была крошечным мальком, и небольшие полосатые рыбки, проплывавшие снаружи,
казались ей огромными чудовищами. В первое время рыба тщательно
запрятывалась, хоронясь в коралловые складки, а на ночь укладывалась в
какую-нибудь замысловатую узкую щель. Однако по мере роста тела прятаться
стало все труднее, и тогда, заснув нечаянно, рыба могла внезапно проснуться
и обнаружить, что ее голова почти наполовину высунулась из норы. Она
спохватывалась и отплывала задним ходом в пещеру - с того времени и начала
она строить стенку на входе. Работа продолжалась многие годы, одновременно
рыба и сама росла, - и вот наконец, когда ее голова стала шире пещерного
лаза, пришла полная безопасность.
Отныне она могла, набросив широко разинутый рот на входное отверстие,
кормиться сколько угодно, сама же оставаясь в надежном укрытии. Питалась
рыба Simplicitas всем, что умирало наверху, в неизвестном ей верхнем слое
океанической воды, и медленно оседало в виде органического мусора: кусочки
растерзанных рыб, миазмы от разложения трупов, ошметки ракообразных,
ослизлые останки планктона. Крутой склон атоллового рифа, уходящий вниз, в
черную бездну, был испещрен витыми воронками, разверстыми каменными
карманами, в одной из таких скважин и был расположен отшельнический скит
рыбы Simplicitas.
Из пещеры ей был виден лишь кусок сизой коралловой глыбы с единственной
дырою в ней - очевидно, отверстием норы другого отшельника. Но наблюдать за
этой соседней норой было возможно лишь вползрения, одним глазом, приставив
его к самому верхнему краю входного отверстия. Находиться долго в таком
положении рыбе было трудно, к тому же надо было кормиться, на что уходило
все время бодрствования, потому-то на протяжении многих лет ей так и не
пришлось увидеть соседа. Лишь порою замечала она грязевые фонтанчики,
которые с силою вылетали из скважины его пещеры, - таким образом сосед
справлял нужду, не выходя из своего жилища. Впрочем, точно так же обходилась
и сама рыба Simplicitas.
Но вот однажды, в пору, когда выбраться наружу уже стало невозможным
ввиду размеров ее головы, превосходящих ширину лаза пещеры, рыба увидела
круглый выпуклый глаз и кусочек жаберного щитка, выставленные во входном
отверстии соседней норы. Глаз смотрел на Simplicitas с огромным интересом.
Это был первый и единственный живой взгляд постороннего существа,