"ДРАКОНЬЕ ЛЕТО" - читать интересную книгу автора (СИЛАЕВА Ольга)

ГЛАВА 2

Я поднялась, опираясь на холодную ограду. К рукаву пристали розовые лепестки; я раздраженно их стряхнула.

Марек стоял рядом, непринужденно закинув ног за ногу. Площадь пустела на глазах: горожане подозрительно быстро расходились по своим делам.

– Эйлин как-то переборщила с фейерверками на День ордена, – пояснил Марек. – Случайно, конечно. Но народ все помнит!

– А тебя они не боятся? – Я подняла брови. – Уж кого-кого…

– Что ты, я безобиднейшее существо, – отмахнулся он. – Вот ты, я слышал, мастер фехтования.

– От кого слышал? – настороженно покосилась я.

– Лин, Лин, – Марек покачал головой. – Каждый неосознанно ждет похвалы. Подойди с этой фразой к любому юноше, с чьего бока свисает рапира, и он сразу приосанится.

Пепел! Я покраснела. Ну, погоди, Марек! Я тебя сейчас разоблачу.

– Но ты не будешь льстить мне просто так. – Я подняла палец. – Значит, одно из двух: или ты ждешь, что я пойду вешаться, и хочешь вытянуть меня за уши из этого болота, или сам фехтуешь почище меня.

– Или и то, и другое, – Марек небрежным движением поправил плащ. Слева на поясе висели две деревянные рапиры. Заранее прихватил, понятно. А если бы ворота открылись? Сжег бы на радостях?

– Без масок? – с сомнением спросила я.

– Это бесполезно. Ты же не собираешься убивать людей, напялив половинку мяча?

– Так я и деревянной рапирой их не убиваю, – возразила я. – Вообще никак не убиваю, если честно.

– Значит, все впереди, – оптимистично заключил Марек. – Пойдем через боковой ход. Заодно и парк посмотришь.

Боковой ход начинался аллеей роз. Тут и там задумчиво осыпались лиственницы, дальше, у реки, шумели тополя. У дорожек и в глубине парка, на песке, стояли ажурные скамейки.

Мы вышли на гладкую площадку. Марек, бросив быстрый взгляд по сторонам, уверенно направился в угол, где искрился росой клевер.

– Ты куда?

– За мелом, – Марек выпрямился, держа в руке что-то белое. – Тайная подземная коробка – огромное подспорье для дуэлянтов Галавера. Будем чтить традиции.

Я смотрела, как он обводит мелом неровный круг.

– Не выходить из него? А теснить противника, поворачиваться спиной к солнцу, менять позицию – запрещено?

– Ты бы еще предложила фехтовать, стоя на одной ноге, – Марек укоризненно покачал головой. – Мел не для нас, а для прохожих. В синем круге применяется магия, в оранжевом – только горячий воздух, а в красный… гм… лучше не заходить. Приступим?

Он протянул мне рапиру. Я медлила.

– От того, что ты не маг, ты не перестала быть Лин, – добавил Марек. – Или ты с горя и эти навыки растеряла?

Я смерила его негодующим взглядом и взяла рапиру.

Я – это – умею!

Деревянные клинки застучали, как частый дождь. Я горящими глазами следила за кончиком рапиры Марека. Ноги, давным-давно вышколенные, остались; внизу – я их даже не чувствовала. Сами вывезут. А вот руки… Я расслабилась, отдаваясь знакомому ритму. Как хорошо…

– Многие до сих пор считают, что главное – попасть по рапире партнера, – пошутил Марек. Он легко дышал, казалось даже не думая о том, чем занимаются его руки. – Я рад, что ты к ним не относишься.

Я промолчала. Марек приподнял бровь, ожидая реакции, но, не дождавшись, кивнул и вернулся к поединку. Я закусила губу: я снова ощущала себя собой, как раньше, на тренировках, и мне не хотелось терять эту легкость.

Марек умело отражал все-удары, делая вид, что они его не касаются. Я зеркалом парировала его замахи, нащупывая слабое место, но тщетно – за беззаботностью дышала сталь. Ну и что нам делать? Махать костылями еще полчаса, пока кто-то не споткнется первым? Легче было бы подбросить монетку.

Марек, похоже, пришел к тому же выводу. Резко взвинтив темп, он небрежно провел серию ударов. Я отбила все, но не это было его целью – неуловимо быстро, без замаха, он послал лезвие мне в живот.

На занятиях я гасила этот удар по скользящей столько раз, что сбилась со счета. В плечо, в грудь, в глаз… но сейчас я не успела даже подумать об ответе: тело само ушло из-под атаки.

«Лучший способ избежать укола – исчезнуть», – пояснял мэтр, делая одно-единственное движение. Мне понадобилось два года, чтобы его повторить.

– Очень интересно, – спокойно констатировал Марек тоном, каким обычно говорят: «А вот теперь я все знаю». – Что ж, вспомним молодость…

Следующую атаку он провел сухо и механически, будто заранее зная ответ. Я зацепила его рапиру своей, и, отведя его клинок вниз, чуть не распорола ему шею. Точнее, распорола бы, если бы клинок был настоящим.

Марек сузил глаза, словно узнавая прием.

– Той школе тысячи лет, – задумчиво протянул он. – Много ли учителей в окрестностях Галавера читали те самые свитки, а?

Я моргнула с облегчением. Мэтр с юга, а уговорить его поехать в Галавер было и вовсе делом безнадежным. Значит, Марек говорит о ком-то другом.

– Ты о чем? – для порядка уточнила я. Марек усмехнулся.

– Сейчас увидишь.

Он атаковал с задержкой. Первое обманное движение, второе, третье – и снова едва заметная пауза. Ни одно из движений не заканчивалось ударом.

Фехтовать в рваном ритме было тяжело, как плыть против течения. Или это я так привыкла к ровному ходу маятников на Часовой улице? Зря. В любом случае пора. Я, мысленно пожав плечами, перешла в наступление – и уже атакуя, поняла, что мой противник собирается сделать.

Марек возник сбоку, быстрый, как молния. Лезвие, нацеленное в сердце, было уже не остановить.

Гарантированное убийство.

Безупречное.

Я видела и этот прием. Удивительно, но мэтр показал мне его всего неделю назад. Узнал совсем недавно? Не хотел вспоминать?

Деревянный клинок ушел налево, вниз и вверх, рапира Марека описала круг и воткнулась в землю. Я не стала удерживать руку, и клинок завершил движение, шлепнув Марека по лицу.

Марек перевел взгляд на качающуюся в траве рапиру и задумчиво потер переносицу. По щеке стекала кровь.

Я в ужасе опустила рапиру.

А могла бы и глаз выбить…

– Марек, я…

– Царапнуло, ерунда, – отмахнулся он. – Ну что же, достойный ответ… хотя и несколько запоздалый.

– Мне стоило обезоружить тебя раньше?

– Это я не тебе, – Марек усмехнулся. Я недоуменно смотрела на него, но он уже продолжал: – Тем приемом в сердце можно убить, а можно чуть отвести руку и очень ловко выбить у противника рапиру, что я однажды и сделал. Но об этом как-нибудь потом. Давай сядем вон там, на скамейке. Расскажи про мою сестру.

– А ты расскажешь, что случилось в Вельере после того, как вы ее освободили? – Я последовала за ним в тень, где две скамейки стояли напротив друг друга. – Нам с Квентином ужасно интересно.

– Так она и Квентина нянчила? – Марек сел, улыбаясь. Казалось, проигранный поединок его ничуть не волновал. – Насколько я знаю, он вовсе не из Теми.

– Откуда?… – ахнула я. Вот ведь! Уже успел съездить до Теми и обратно?

– Ну же, Лин, наивность тебе не к лицу, – Марек покачал головой. – Думаешь, на рынке никто не торгует часами? И выходцы из Теми в Галавере редкость?

– Как же ты свою сестру не отыскал? – нахально осведомилась я.

– Она взяла другое имя, – в голосе Марека не было горечи. – Лин, я одно из трех лиц ордена. Думаешь, она не знала, где меня найти?

– Мне кажется, она тебя ни в чем не упрекала.

– Но и не хотела меня видеть. Неважно. Я просто хочу знать, как она жила.

– Она вышла замуж, – я невольно заулыбалась. – За часовщика, что жил напротив, – он стал главой гильдии. Ох, и ругалась она! Он каждый раз на свидание опаздывал!…

…Мне было страшно одной, а ей, верно, жутко хотелось спать, и я прибежала к ней в комнату, подергала за одеяло и стала просить: «Ты спи, спи, только открой глазки! Открой глазки!»…

…Драконов, конечно, терпеть не могла, но сказок про них знала чуть ли не больше всех на свете…

…Очень обо мне заботилась. Всегда…

…Когда я прибежала с улицы с ворохом нехороших слов, первая за меня заступилась…

…По весне заново высаживала цветочные часы…

…Ничего не просила передать. Мне очень жаль, Марек…

Когда я умолкла, мы долго сидели в тишине.

– Я не хотел ехать в Темь, – наконец сказал Марек. – Я не знал, как она меня примет. Как ни крути, я виноват. Сладкое существование в тени Вельера… М-да.

– Он…

– Ничего с ней не сделал. Кроме того, что мужчина делает с женщиной. Я бы его убил, – без перехода заключил Марек и встал.

Я осталась сидеть. За спиной было теплое дерево скамейки, белым цветом цвел боярышник, но я видела только холодную кованую ограду и запах розовых лепестков.

«Вот так подарит кто-нибудь розы и получит ими по морде, – отстраненно подумала я. – А потом буду жаловаться, что никто на свидания не зовет».

В голове было пусто. Выть не хотелось, возвращаться домой тоже. Пусто, и все. Может быть, я заранее знала и невольно подготовилась к тому, что ворота не откроются? Или мудрая, усталая голова отключилась, давая мне перерыв, время все осмыслить?

Не знаю. Ничего не знаю.

– Марек, – позвала я со скамейки. – Что мне делать?

Он сел рядом, взял мои руки в свои.

– Есть люди. Мягкие, уверенные в себе, любящие свое ремесло, откинувшие злобу, верящие в лучшее. Есть маги. Агрессивные, балансирующие на грани, уязвимые, ранимые. Есть драконы: то же самое, но в сто раз больше, ярче… и горят они быстрее.

Я, не мигая, смотрела на него.

– Тебе повезло, Лин. Ты можешь выбирать.

– Ага, – я высвободила руки. – Ну, я полетела?

Марек вздохнул.

– Какая разница, как достигать своих целей, на крыльях или с кинжалом? Мастера есть в любом ремесле, а одержимость у тебя поистине драконья, – он, поморщившись, коснулся щеки.

– Марек, мне правда неловко…

– Забудем, – он усмехнулся. – Хотя еще пару раз я, конечно, напомню. Хочешь преподавать фехтование в Галавере?

– А… можно?

– Нужно! – хлопнул в ладоши Марек. – Тем более что заниматься этим все равно некому.

– А ты, стало быть, видение, ходячий обман чувств?

– Обремененный делами обман чувств, – поправил он. – Жди того, что по вечерам и ты будешь исчезать.

– Куда? – осторожно поинтересовалась я.

– Узнавать чужие секреты, – спокойно ответил он. – У меня много вопросов. Почему маг, полвека собиравший по зернышку драконьи тайны, выбросил знание на свалку? Откуда девочка из заштатного городка знает такие приемы фехтования, что у меня, лучшего мастера Галавера, глаза лезут на лоб? Что поделывают уцелевшие драконы? Наконец, кто и за что зарезал безобидную парочку с юга, и почему не тронул их золота? Последнее, кстати, касается и тебя: мы этим займемся.

– Да меня и второе касается. Или третье? Про девочку – какой это номер?

– Второй. Отвечать сейчас не обязательно, но когда-нибудь придется.

– А вдруг тебе не понравится ответ? – Я скосила голову. – Что тогда?

– Ли-ин. – Как тогда, на постоялом дворе, Марек присел передо мной на корточки. – Ты представляешь, какая это сумасшедшая сила – искренность? Когда ты можешь говорить обо всем, зная, что тебя поймут?

– Но эта же сила больно бьет… в случае лжи?

– Очень, – серьезно подтвердил Марек. – Но иначе ничего не получится. Точнее, получится драконы знают что. Лин, я примерно знаю, кто ты и что ты. Я могу представить, каково тебе сейчас. Я твой друг. Что бы ни случилось.

– Примерно? Он улыбнулся.

– Точнее, чем ты думаешь. Держи, – он протянул мне ключ из белого металла. – Комнаты рядом с моими. В отличие от Квентина, у тебя будет собственная ванная. Первый урок завтра во внутреннем дворе, с десятым ударом колокола. Погоняй их часа два.

– Договорились, – кивнула я. – Только… еще одно. Посоветуй, чем занять голову? Чтобы, – я махнула рукой на ограду вдали, – этого в ней не было.

– А ты садись на берег и попробуй докинуть камешек вон до того дерева, – он указал на противоположный берег реки, где тянулась к воде ива. – Справишься?

– Раз плюнуть, – ошарашенно пробормотала я. – Подумаешь, сорок метров!

– Меньше. Не суть. Представляешь, поднимет на тебя руку маг, а ты его по запястью камешком?

– Может быть, сразу запастись арбалетом? Чтобы наверняка?

– Заметит, – Марек покачал головой. – И поставит огненный щит. А вот камешек – очень даже.

Следующий день прошел словно во сне. И шутки на занятии, и темная резная кровать с белоснежными подушками, и медные трубы в ванной. В голове по-прежнему было пусто, но время от времени по телу прокатывалась теплая волна. Будто частичка меня бесстрастно сообщала: твоя, жизнь, Лин, изменилась к лучшему. Прими к сведению, пожалуйста.

Я и приняла. Но что-то мешало считать Галавер, новую комнату и новую должность своими. Все казалось временным, как долгий отдых. Как школьные каникулы.

Я размахнулась и закинула камешек далеко в реку. Значит, скоро что-нибудь изменится. А пока поиграем в блинчики на воде.

У реки, под тополями, невысокий холмик и ложбинка образовали нишу, в которой я и устроилась. Ива на другом берегу оставалась недостижимой целью, но дважды мне удалось потревожить соседние с ней кусты. О том, что плоские камешки у воды грозили закончиться, а число блинчиков-подпрыгиваний увеличилось с шести до восьми, я решила Мареку не рассказывать.

– Развлекаешься? – раздался голос сверху.

– Так легче не думается, – отозвалась я. – Квентин, это ты?

– Его бледная тень, – Квентин обошел холмик, уселся рядом, и в воде зарябило его отражение. – Марек тебя тоже до седьмого огня гоняет?

– И не думает, – я обернулась к нему. – Со вчерашнего дня его не видела. Он обещал интересное расследование, но, похоже, решил ни с кем не делиться.

– Какое?

– Не спрашивай: я даже имен не знаю. Два трупа, золото не тронули. Лучше расскажи, чему ты учишься у Эйлин.

Квентин глубоко вздохнул.

– Ну…

К тому времени, как он закончил рассказывать, я построила на краю берега пирамиду из плоских камешков. Желтоватая вода плескалась в нижних ярусах.

– …И мы все умрем? – спросила я.

– Ты когда-нибудь в этом сомневалась?

– Если честно, – я задумалась на секунду, – то да. Помнишь, как мы сидели у костра?

– Смерти не было, – Квентин кивнул. – Но Эйлин считает иначе. Я сегодня все утро думал: правда это о высокой воде или преувеличение, чтобы подхлестнуть нерадивых студентов? Но легенды, де Верг, та женщина в дилижансе – все говорят одно и то же.

– Ты так странно произнес его имя… С Анри что-то не так?

– Мы чуть не поубивали друг друга, – Квентин дернул плечом. – Такое не забывается. Я не хочу сейчас о нем говорить, хорошо?

– М-мм. – Я аккуратно толкнула пирамидку левой пяткой. Верхушка плавно съехала в реку, образовав прямую дорожку под водой.

– Представляешь затопленный Галавер?

– Ничего не представляю, – я покачала головой. – Помнишь, как ты рассказывал мне о новой картине мира? Некоторые события в нее просто не вставить. Так и остается часть холста незакрашенной.

Квентин опустил взгляд. Быстро обнял меня за плечи – и быстро отстранился.

– Да нет, я знаю, что мне повезло, – через силу улыбнулась я. – Фехтовать, разгадывать тайны, быть в центре событий, среди новых друзей… Кто его знает, может, даже удастся спасти мир раз-другой.

– Было бы неплохо, – улыбнулся Квентин.

– Вот-вот. Но это же не то! Не здесь, не сейчас и не так! С какого перепугу Корлину понадобилось заезжать в Темь? Почему ты маг, а я нет?

Последняя фраза вырвалась криком.

– Я не… – Квентин осекся. – Не знаю. Не могу сказать.

– Еще бы ты мог, – пробормотала я и тут же устыдилась. – Извини.

– Я бы хотел родиться сто лет назад. В другом времени. В другой жизни. Не всегда получаешь то, что хочешь. – Квентин коснулся моего рукава, указывая на крякв невдалеке. – Пойдем к уткам подкрадемся? Те две сидят у самого берега.

Утка с селезнем действительно грелись на воде у невысокой травы, поджав головы. На лице Квентина сиял неподдельный интерес, и мне расхотелось думать о воротах.

– Дремлют, – прошептала я. – Чур, не будить!

Мягко пружиня по траве, мы двинулись в сторону сонной парочки. Из-за облака вышло солнце, вода заискрилась, но тем двоим все было нипочем. Я уже начала надеяться, что история с ежом не повторится, но, когда до них оставалось три шага, утки снялись с места. Селезень негодующе потряс хвостом, и я скоро поняла причину его возмущения: под водой в ряд стояли бревна, на которых те спали.

– Лентяи! – ахнула я. – Хорошо устроились!

С безопасного расстояния требовательно крякнула утка.

– Увы, – развел руками Квентин. – Хлеба нет.

– Ну вот, согнали их с насиженного места. – Я сделала шаг назад. Утки, покружив по воде, вернулись, но мы уже не подходили ближе.

– Как школяры в Галавере, – проговорил Квентин. – Жить в комнате с соседом, бродить по городу, гулять с друзьями, время от времени забегать на занятия. Все равны, все свои. Беззаботные, едят и развлекаются вволю, учатся в меру. И они же – часть целого, будущее ордена. Я им завидую.

– Уткам?

– Да и уткам тоже… – пробормотал Квентин, наблюдая, как одна из них, шумно хлопая крыльями, пронеслась над водой.

– Ну вот, – грустно усмехнулась я. – Мы как старший брат с сестрой: брат по большой учености перескочил через школьные годы, а сестру по невеликому уму вообще не взяли. Стоим и вздыхаем.

В кулаке остался камешек. Утопить его, что ли, с особой жестокостью? Я присела, замахнулась… и чуть не рухнула в воду, когда он врезался точно в основание ствола той самой неприступной ивы.

Квентин, протянувший было руку, чтобы меня удержать, вопросительно поднял бровь.

– Учусь выводить из строя вашего брата, – пояснила я.

– Ну и правильно. Чего его жалеть, нашего брата… особенно вот этого.

К нам приближалась знакомая фигура. В этот раз Анри выбрал темно-лиловый цвет для своего одеяния. Надо признать, ему шло.

– Здравствуйте, дети! Как успехи на ниве просвещения?

– Испепелю, – ровным голосом произнес Квентин. – Сгинь.

– Есть такая байка, – не смущаясь, продолжал Анри. – Подходит маг к дракону и говорит: «Вызываю вас на поединок, сударь!» Дракон дыхнул, маг остался без бровей и волос, долго отлеживался от стыда подальше. Проходит год, маг находит дракона и во второй раз ему говорит: «Клянусь огнем, после того, как я закончу с вами, сударь, найдут только ваши кости!» Дракон дыхнул во второй раз, и мага унесли на носилках. Но прошло пять лет, и маг нашел дракона в третий раз… Мысль ясна? Кстати, вышвыривать ведра в окно – признак плохого вкуса.

– Я не рассчитал свои силы, – пожал плечами Квентин. – Кроме того, ставить ведро над притолокой второй раз было уж очень глупо.

– Ты выбросил его воздушным ударом, – сказал Анри. Он не спрашивал. – Что ж, отлично. В свете грядущих событий чем больше умелых магов на нашей стороне, тем лучше.

– А куда они светят, события-то? – поинтересовалась я.

Анри повернулся ко мне, и я чуть не рассмеялась. Жесткое, холодное лицо, перепуганные глаза – и упрямо, по-мальчишечьи вздернутый подбородок.

Кажется, вести и впрямь скверные.

– Мы увеличиваем охрану замка. Квентин нужен наверху, а Марек искал тебя. Найдешь его у Трех Ворот, или, – он подчеркнуто шаркнул ногой, – тебя проводить?

– Доберусь сама, – сквозь зубы проговорила я.

– Великолепно, – Анри круто развернулся и пошел прочь, сделав Квентину знак следовать за ним.

– Может быть, сегодня вы справитесь без меня? – Квентин не тронулся с места. – У меня дела в архиве. Эйлин знает, насколько это важно.

– Да ну? – де Верг приостановился. – Ключ и слово? И архивист не возражает?

– С архивистом я договорюсь.

– Я весь внимание, – Анри поклонился. – Уверен, ваши доводы меня поразят.

Несколько секунд было тихо. Лишь невдалеке крякали утки.

Потом Квентин наклонил голову и молча направился в сторону замка. Де Верг, усмехнувшись, последовал за ним.

Стараясь не дышать, я прошла мимо розовых кустов и стрелой вылетела за ограду. Да уж, с ними каши не сваришь. Как они только драконов победили?

Значит, Анри архивист, и кого попало в библиотеку он пускать не намерен. Почему, кстати?

А понятно, почему.

Если хотя бы половина свитков Галавера попадет к драконам в когти, новой войны не избежать. Драконы освоят тонкую магию и начнут пакостить магам-победителям вовсю. А если Квентин с друзьями… гм, с врагами… пепел, совсем запуталась! В общем, если волшебники еще и изобретут что-нибудь стоящее, драконов от библиотеки за крылья будет не оттащить. Поэтому маги и собирают чужие архивы; поэтому и выкупают каждый том у торговцев и фермеров.

Но так было всегда. Почему же испуганный архивист и дополнительная охрана – именно сегодня?

На рыночной площади словоохотливая торговка указала мне дорогу и щедрой рукой отрезала здоровенный шмат дыни. Обляпанная соком, с липкими руками, я шла, вступая в тень башен и замирая под тенью колоколов, и, несмотря на все ворота на свете, широко улыбалась. Впереди приключение!

Наконец дорога закруглилась: между липовыми аллеями и острыми крышами три мощные арки вросли в землю. Вдоль каменных плит пробивалась трава, а над левой стеной росла крошечная береза. Под правой аркой сердито курлыкали голуби.

Марек стоял в дверях трактира.

– Достопримечательности оставим на потом, – кивнул он вместо приветствия. – Анри успел тебя напугать?

– Нет. – Я прошла мимо него к насосу и осторожно взялась свободной рукой за рукоятку. – Только сообщил, что замку нужны люди. Я поняла, что придется драться, и решила вымыть руки перед боем.

– И лицо, – рассеянно добавил Марек. – Волнуешься?

– Немного… Будем искать того убийцу?

– Если бы только его, – он вздохнул и сел на запыленные ступеньки. – Ты слышала, что произошло в Херре три недели тому?

– Какой-то дракон пытался воцариться в замке. Но, – я вспомнила слова лекаря, – никто не погиб, хоть паника и была большая.

– Да. Чего ты не слышала, так это того, что он был не один. Двое его спутников были убиты позапрошлой ночью, – он потер лоб. – Хотел бы я иметь людей в Херре, но увы. Нам повезло, что стражник, переломавший кости в той заварушке, добрался до Галавера и опознал тела. Не повезло, что стоял он у городских ворот и самого дракона не разглядел. Разве что в полете, но не в этом дело.

– А в чем?

– Ты еще не поняла? Та парочка выбиралась из Херры под покровом ночи с мешком золота. Юноша-стражник заметил их, но не стал ничего предпринимать, боясь драконьего гнева, а стоило бы. Дракон, уверен, щедро вознаградил бы его за поимку мародеров.

– Значит, они предали дракона? И он зарезал их в отместку?

– Я говорил, что их зарезали? – Марек нахмурился. – Прости, я устал. Хуже вот что: я нашел убийцу. У парня железная выдержка: вместо того чтобы покинуть город, он затаился. Как я понимаю, не для того, чтобы напечь нам пирожков. Вылитый отец…

Заметив мой полуоткрытый рот, он грустно усмехнулся.

– Мы знакомы с его отцом. Уж он-то точно сейчас де Вельер… если еще жив. Неважно. Я бы не позвал тебя, если бы ты не владела рапирой, как я. Мы должны его обезоружить. Мне нужно его услышать.

– Но ты уже знаешь, почему он убил, разве нет?

– Я хочу знать, что грозит Галаверу. Эйлин разрежет одного дракона пополам, но десяток превратит город в руины. Этот парень, как и его отец, прошел драконью школу. Он знает, что произошло в Херре. Это серьезно, Лин.

Я кивнула.

– А убийца, он… очень опасен?

Марек вздохнул.

– Я бы не стал звать тебя, но он ушел через окно, пока я беседовал с хозяйкой. Она, добрая душа, думала, его не было дома, а я потерял… м-да. В общем, второй попытки у нас не будет.

Я еще раз кивнула:

– Я готова.

До светлого домика с алыми ставнями («цвета крови», машинально отметила я) мы дошли за считаные минуты. Марек бесшумно пробрался под окно и точным движением извлек из ножен рапиру. Я двинулась к двери.

У порога на запыленном коврике грелась собака. Я сделала страшные глаза и ткнула пальцем в глубину сада. Она разочарованно посмотрела на меня, медленно поднялась и потрусила прочь.

В глубине дома послышался шум. Секунды потеряны. Плохо. Я взялась за ручку.

Он прыгнул со второго этажа. Я успела только заметить развевающиеся темные волосы, как над головой свистнул металл. Кортик взлетел навстречу, опережая мысль и руку, но поймал лишь воздух. Мелькнул серый плащ, и Марек раскрученной пружиной набросился со спины, обхватив противника под грудью. Если бы я получила такой удар в солнечное сплетение, лежала бы на земле полумертвой, но этому господину все было нипочем. Де Вельер, значит? Посмотрим!

Убийца вывернулся из рук Марека и рыбкой нырнул к стене. В отличие от нас, он фехтовал двумя руками: в правой искусно извивалась, блокируя все выпады Марека, длинная рапира, в левой ждал своего часа кинжал с рифленой рукоятью.

Время обратилось в кисель. Трава, скрипучие ставни, летние липы – все замерло; лишь серое небо неслось над головами. Выждав, когда убийца обнажил бок, я рванулась к нему. Его кинжал чуть не проколол мне плечо, но я была быстрее: кортик распорол на нем одежду от пояса до бедра.

Он ошеломленно посмотрел на меня, затем ухмыльнулся. Красивое, яркое лицо, мускулистые руки, вот только с какого перепугу он чуть не рассек Мареку грудь?! Ну, держись!

– Ни один житель Галавера не был убит, – как бы между прочим заметил Марек, тяжело дыша. – Тех двоих не жаль никому.

– Тогда что ты здесь делаешь, Палач? – отозвался убийца, не прекращая парировать.

– Хочу поговорить. Что нужно Вельеру? Остальным драконам?

– А что нужно тебе и твоей девчонке?

Я охнула: перед глазами сверкнул клинок. Марек пнул убийцу по голени; тот на мгновение замешкался, но секунду спустя чуть не выбил у Марека рапиру.

– Мы защищаем город, – Марек сделал обманный выпад, подбираясь ближе. – А что нужно тебе?

– Мести, Палач, власти и мести! – Убийца белозубо засмеялся. – Как всегда.

– Да, – Марек покачал головой, – ты и впрямь вылитый отец.

Ноздри убийцы раздулись.

– Кстати, – Марек прищурился, – я не палач.

– Разумеется, – убийца презрительно скривил губы. – Кому ты это говоришь? Ей?

Он резким жестом отбил выпад Марека и повернулся ко мне. Выпад, еще выпад… тяжело как! Я взглянула на Марека, бледного, с лихорадочными пятнами на щеках. Он произнес одними губами: «одновременно». Тот самый прием в сердце? А как же поговорить?

Убийца парировал с такой яростью, что клинок Марека взлетел на полметра вверх. Кинжал змеей метнулся к моей груди, грубо пародируя изящный удар. Как тогда, в парке, я отклонила клинок, целясь в лицо. Глаза убийцы сузились.

– Интересная подобралась компания, – произнес он, растягивая слова. – У нас есть общие знакомые?

Марек, не говоря ни слова, прыгнул вперед, захлестывая его ногу своей. Рапира вошла убийце в бок. Он, пошатываясь, отступил, и я, обогнув Марека, перетекла в стойку напротив.

Рапира и кинжал, дрожа, обратились в мою сторону. Я остановилась.

– Зря, – усмехнулся убийца и развернул руку, целясь мне в горло. Я едва успела отскочить.

Убийца не спеша откинул с плеч черные волосы. Его лицо на глазах теряло цвет, но, казалось, это его нисколько не волновало.

– Продолжим? – Марек бесшумно стал рядом со мной. – Или все-таки поговорим?

– Я бы с радостью, – убийца по-кошачьи изогнулся, – увы, нет времени.

Он начал двигаться, еще не договорив. Я легко ушла, с лязгом отводя его кинжал в сторону, но Марек не успел. Длинный, как коса, клинок скользнул по его виску, и на землю упала прядь волос.

– Марек!

В ушах стучало, липы прыгали перед глазами, но крови не было. Не было. Я перевела дух.

– Убирайся, – хрипловатый голос убийцы подрагивал. – Следующим ударом я снесу тебе череп.

Марек выпрямился, тяжело дыша, и секунду мужчины смотрели друг на друга. Во взглядах не было ненависти – это поразило меня сильнее всего. Только незнакомая горечь и холодная решимость. Вельер объединял их когда-то, а теперь… теперь – что?

Но у Марека было время, чтобы придумать ответ. Убийца истекал кровью.

Не сговариваясь, мы с Мареком метнулись крест-накрест. Я поднырнула под рапирой, вкладывая всю силу в продолжение руки и уже чувствуя, что вот-вот распорю убийце бок, но его тела там не оказалось. Вместо полурасстегнутой рубашки и залитой кровью кожи меч звонко впечатался в стену. От удара заныли зубы; побелка под ставнем пошла сетью трещин.

Убийца ушел от удара. Так, как учил меня мэтр.

Я обернулась.

Марек упал на колени. Рапира нависала над ним, как падающая башня. Его собственный клинок, казалось, вот-вот должен был выскользнуть под напором убийцы; я не успевала. Никак.

Марек!

Убийца резко шагнул вперед. Кинжал в его руке взлетел -и под острым углом ушел в небо. Передо мной мелькнули ноги в грубых сапогах, недоумевающее, ошеломленное лицо, и убийца растянулся на земле. В груди чуть ниже плеча торчала арбалетная стрела.

– Вот и все, – спокойно кивнул Марек, выхватывая у убийцы кинжал. – Лин, найди стрелка.

– Нет нужды, – раздался веселый голос. – Я к вашим услугам, господа.

Через двор к нам приближался светловолосый молодой человек, загорелый и худощавый. В левой руке покачивался разряженный арбалет.

– Или мне нужно говорить, что это я оказал вам услугу? – добавил он, поворачиваясь к Мареку. – Похоже, с прической вам теперь придется повозиться.

– Мне кажется, я вас знаю, – задумчиво сказал Марек. – Не вы ли приторговывали зерном во время войны?

– И не я ли промышлял разбоем в окрестностях Галавера сразу после? – подхватил молодой человек. – Было дело.

Убийца шевельнулся на земле. Сквозь сжатые зубы вырвался стон.

– Помогите нам перетащить де Вельера в замок, – Марек кивнул на пленника. – У нас мало времени. Нам ведь есть о чем поговорить, я не ошибаюсь?

– Еще бы, – прошептал де Вельер. – Два предателя…

Он потерял сознание.

– Я не смею настаивать, но, может быть, вы его все-таки убьете? осведомился молодой человек. – В прошлый раз я чудом от него ушел. Ребятам повезло меньше.

– Так вы тоже были в Херре, Саймон? – Марек склонился над де Вельером, проверяя пульс. Носилки бы, да куда там… – Не иначе как с молодым Кором?

– Я, собственно, и выдал мальчика властям, – кивнул Саймон. – И ни памятника, ни медали в полный рост. От них дождешься; впрочем, я себя обеспечил. А теперь вы, Марек, и вы, сударыня…

– Лин, – машинально отозвалась я.

Сейчас, когда он стоял рядом, я уже не могла ошибиться, принимая его за своего ровесника: Саймону было не меньше тридцати пяти. Усталая улыбка не придавала лицу привлекательности, скорее, наоборот. Но обаяние в нем было: тихое, неброское и сразу вызывающее доверие.

Де Вельер назвал его предателем…

А Марека – палачом.

– …И вы, Лин, полагаю, захотите меня расспросить об этих событиях?

– Еще бы, – Марек отошел на несколько шагов. Убийца пришел в себя и теперь наблюдал за ним через полузакрытые веки. – Признаться, я и не надеялся на такую удачу. Лин, собери оружие, и пойдем.

Длинная рапира убийцы отлетела к стене. Я нагнулась, чтобы ее поднять.

– Все-таки ничего ты не понял. – Убийца закрыл глаза, разводя руки в стороны. В правой руке темнела короткая трубка.

– Марек! – предостерегающе крикнула я. Саймон, немыслимо извернувшись, отпрыгнул далеко в сторону.

Короткая стрела попала мне в живот.

Я упала навзничь. Мир странно перекосился, голова склонилась набок, и сквозь завесу травы я успела увидеть, как Марек повалил убийцу, пришпилив его ногу к земле.

«Жаль, что у мэтра только одна рука, – подумала я, засыпая. – А то бы я… я…»

– Что за глупый обычай – месть, – в сердцах сказал Марек, поворачиваясь ко мне. – Пепел! Если там был яд…Лин! Лин!!